Сталинский неонеп

Во-вторых, фашизм обладал собственной идеологической доктриной и открыто прокламировал свои политические цели — милитаризацию и экспансионизм ради завоевания «жизненного пространства» для «высшей расы». Эксплуатируя ущемлённое Версальским договором национальное достоинство немецкого народа, играя на его национальных чувствах и воспоминаниях, изображая себя наследниками всего героического в германской истории, Гитлер и другие нацистские «вожди» насаждали культ реваншизма и войны. В «Моей борьбе» Гитлер заявил о прекращении Германией колониальной политики довоенного времени и о переходе к «земельной политике будущего… Ведя речь в сегодняшней Европе о новой земле, мы можем иметь в виду только Россию и верноподданные ей периферийные государства… Гигантская восточная империя созрела для краха… Мы избраны судьбой стать свидетелями катастрофы, которая будет самым гигантским подтверждением расовой теории» [388].

Во время действия пакта «Молотов — Риббентроп», одним из пунктов которого было взаимное прекращение антифашистской и антисоветской пропаганды, эта установка была временно изъята из официальной германской пропаганды, будучи заменена призывом к борьбе с «плутократическими империями». Однако во всех случаях в основе фашистской идеологии лежала установка на проведение агрессивной политики, для которой было необходимо поддержание внутреннего тоталитарно-мобилизационного режима.

Что же касается сталинизма, то он не обладал идеологической доктриной, отражавшей его подлинные политические цели. Сталинский тоталитаризм всей своей сутью был противоположен той идеологии, которая продолжала считаться идеологией правящей партии. Сталин, в окружении которого не оставалось ни одного значительного политика и теоретика, присвоил себе единоличное право выдвигать, формулировать и провозглашать все политические и идеологические новации. Камуфлируя свою переменчивую внутреннюю и внешнюю политику абстракциями социалистического словаря, он добавил к вырванным из контекста и ложно истолкованным цитатам Маркса и Ленина всего лишь несколько идеологических конструкций, возведённых в ранг «теорий» («теория» о победе социализма в одной стране, «теория» об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму, трактовка «основного принципа социализма» и т. д.).

Порвав с концепцией мировой революции, Сталин подчинил свою внешнюю политику прагматическим геополитическим соображениям, связанным с задачей сохранения и укрепления своей власти. В середине 30-х годов он стремился к поддержанию status quo в Европе и в этих целях вёл двойную игру с противостоящими друг другу капиталистическими державами (см. гл. XXXIII). В первые, катастрофические месяцы войны с Германией он предпринимал судорожные усилия для своего спасения даже ценой величайших уступок другим государствам. В октябре 1941 года Сталин зондировал через болгарское правительство возможность сепаратного мира с Гитлером и готов был принять любые условия последнего, вплоть до отдачи Германии Советской Прибалтики, Молдавии, части Белоруссии и Украины. Незадолго до этого он обратился с просьбой к Черчиллю направить в СССР 25—30 английских дивизий, уверяя, что в противном случае «Советский Союз либо потерпит поражение, либо потеряет надолго способность оказывать помощь своим союзникам своими активными действиями на фронте борьбы с гитлеризмом» [389]. Совершенно очевидно, что подобное широкомасштабное английское военное присутствие в СССР означало бы существенную угрозу суверенитету Советского государства.

В те же периоды, когда политическая и военная обстановка складывалась в пользу Сталина, он вступал с лидерами капиталистических стран в сделки чисто империалистического характера. Такой сделкой стало заключение в 1939 году советско-германского пакта, предусматривавшего четвёртый раздел Польши и разграничение иных «сфер влияния» в Европе между Советским Союзом и Германией. Когда ценой неимоверных жертв и героических усилий советского народа был достигнут перелом во второй мировой войне, Сталин приступил к сговору с лидерами США и Англии о послевоенном разделе мира. Этот сговор способствовал реализации геополитических экспансионистских устремлений Сталина — насаждению покорных ему режимов в странах Восточной Европы.

В-третьих, при гитлеризме и сталинизме по-разному складывались взаимоотношения между «вождём» и его политическим окружением. За двенадцать лет существования нацистского режима никто из соратников Гитлера (за исключением Рема, убитого в 1934 году, и Гесса, бежавшего в 1941 году в Англию) не выпал из «правящей тележки». Даже на Нюрнбергском процессе главари третьего рейха не отмежевались от Гитлера и не подвергли его столь резкой критике, как это было сделано в отношении Сталина его преемниками на XX и XXII съездах КПСС.