«Сталинский питомец» — Николай Ежов

Как указывают многие авторы, 13 мая 1935 года Политбюро на секретном заседании образовало специальную комиссию «по безопасности» во главе со Сталиным и его заместителем Ежовым и якобы целью комиссии была подготовка предстоящей ликвидации «врагов народа» или — массовых репрессий. Для этого началась подготовка «списка врагов» и тому подобные мероприятия^{159}. А кое-где даже приводится закавыченный текст этого, якобы имевшего место решения^{160}. Однако, как показала проверка протоколов Политбюро и других материалов в партийных архивах, — это фальсификация. В то же время, в январе 1935, согласно инструкции аппарата ЦК, региональные партийные организации начали составлять списки членов партии, ранее исключенных за принадлежность к «троцкистскому и троцкистско-зиновьевскому блоку». Как указывает Хлевнюк, последующие аресты производились именно на основании этих списков^{161}.

В действительности на заседании Политбюро от 13 мая 1935 года было одобрено подготовленное Ежовым письмо ЦК ко всем партийным организациям «О беспорядках в учете, выдаче и хранении партбилетов и о мероприятиях по упорядочению этого дела»^{162}. В письме утверждалось, что партийные организации виновны «в грубейшем произволе в обращении с партийными билетами» и «совершенно недопустимом хаосе в учете коммунистов». В результате этого «враги партии и рабочего класса» получали доступ к партийным документам и «прикрывались ими в своей гнусной работе». В письме приводились конкретные примеры «вражеских действий», хищения и подделки партбилетов и т.п., и содержалось грозное предупреждение: «каждый утерянный и похищенный партбилет позволяет проникнуть в наши ряды заклятым врагам партии, шпионам, предателям рабочего класса». Письмо предписывало искоренить в кратчайшие сроки «организационную распущенность», проявления «ротозейства и благодушия» и «навести большевистский порядок в нашем собственном партийном доме». И не может быть и речи об открытии приема в партию, — говорилось в письме, — пока не будет наведен порядок. В письме был сформулирован ряд мер, которые партийные организации должны были осуществить в течение двух — трех месяцев, чтобы достичь большего контроля и дисциплины. Ответственность за наведение порядка на местах возлагалась на вторых секретарей партийных организаций и заведующих отделами руководящих партийных органов^{163}.

В своем докладе на декабрьском (1935) пленуме ЦК ВКП(б) Ежов пояснил, что это письмо было подготовлено по прямому указанию Сталина. Он сообщил, что в течение 1934 года ЦК принял ряд решений о недостатках в работе с партийными документами в некоторых партийных организациях. Под руководством Ежова ОРПО контролировал выполнение этих решений. Затем на заседании Оргбюро ЦК Сталин указал на факты «хаоса» и «произвола» в работе с партийными документами и потребовал наведения строгого порядка, а до тех пор обмен партбилетов и прием новых членов в партию проводиться не должны. Результатом такой постановки вопроса и стало письмо ЦК от 13 мая 1935 года^{164}.

На заседании Оргбюро ЦК 27 марта 1935 года Сталин пояснил, что он против приема новых членов, пока «хороших ребят иногда вычищают из партии, а мерзавцы в партии остаются, потому что они очень ловко изворачиваются». Сталин посчитал необходимым направить специальное письмо партийным организациям и поручил это Ежову, пояснив: «Завоевали мы власть, взяли ее в свои руки и не знаем, как с нею быть. Так и сяк переворачиваем, как обезьяна нюхала очки, и лижем, и все… Плохие мы наследники — вместо того, чтобы накапливать новый моральный капитал, мы его проживаем»^{165}.

Таким образом, Ежов возглавил кампанию по проверке партийных документов с целью «разоблачения пролезших в партию чуждых людей»^{166}. Она стала логическим продолжением партийной чистки, начатой в апреле 1933 года. Однако теперь, пользуясь своим многократно выросшем влиянием, Ежов смог привлечь органы НКВД непосредственно для проверки коммунистов. Из-под его пера вышел текст оригинального совместного циркуляра ЦК ВКП(б) и НКВД СССР, предписывающего силами чекистов с помощью агентурной и следственной работы проводить «разработку вызывающих сомнение членов ВКП(б)», а также проводить и аресты «выявленных шпионов, белогвардейцев, аферистов»[19]. Наверняка такое новаторство в организации партийной работы вызвало одобрение Сталина.