«Сталинский питомец» — Николай Ежов

Скорее всего, автором подобной изощренной затеи был сам Ежов. После своего ареста И.Я. Дагин, в то время начальник 1-го отдела ГУГБ, свидетельствовал, что Ежов присутствовал при этом расстреле. Ежов велел Дагину избить своего предшественника Ягоду перед исполнением приговора: «А ну-ка, дай ему за всех нас». В то же время расстрел собутыльника Буланова расстроил Ежова, и он даже приказал сначала дать ему коньяку^{577}. Этот суд был логическим завершением, равно как и итоговым доказательством существования описанного Ежовым на июньском пленуме 1937 года «Центра центров» — объединения всех враждебных сил и оппозиций, развернувших подрывную и шпионскую работу во всех сферах советской жизни. Наглядно и убедительно подтвердив правоту всех обвинений Ежова, процесс в каком-то смысле поставил точку в этом вопросе. Однако массовые репрессии продолжались, и здесь его миссия по замыслу Сталина еще не была завершена.

8 апреля 1938 года, подвергнувшись суровой критике, был снят нарком водного транспорта Н.И. Пахомов (затем в том же месяце арестован и впоследствии осужден и расстрелян)^{578}. На его место был назначен Ежов, который еще оставался на посту наркома внутренних дел^{579}. Назначив его на еще один пост, Сталин убивал сразу двух зайцев: Ежов мог исправить положение на водном транспорте жесткими чекистскими методами, а перевод его в незнакомую область решения экономических задач оставлял ему меньше времени для работы в НКВД и ослаблял там его позиции, что со временем позволит устранить его от руководства карательным аппаратом и обновить там кадры. После своего падения в личном письме, адресованном Сталину, Ежов признавал, что после назначения на пост наркома водного транспорта он полностью погрузился в новую работу, два месяца почти не появлялся в НКВД, оставив его на попечение своего первого заместителя Фриновского[61].

Возможно, замысел Сталина постепенно вытеснить Ежова из верховного руководства уже обретал ясные очертания. Однако Ежов, казалось, сохранял его расположение. Ни он, ни его соратники не чувствовали никакого подвоха в новом назначении. Напротив, налицо было усиление его влияния: это назначение демонстрировало расширение власти его комиссариата^{580}. Другим демонстративным знаком доверия Сталина к Ежову был тот факт, что в майской кампании по выдвижению кандидатов в депутаты республиканских Верховных Советов он шел третьим после Сталина и Молотова по количеству республик, зарегистрировавших его кандидатом в депутаты. Это был своего рода действительный рейтинг кремлевских вождей. Конечно, Сталина зарегистрировали кандидатом в депутаты почти во всех союзных и автономных республиках (в 29 республиках), Молотова также в 29 республиках, Ежова — в 20, Ворошилова — в 19, Кагановича — в 17, Микояна — в 13, Андреева — в И, Калинина — в 10 и, наконец, Жданова — в 9.^{581} В июне первый секретарь ЦК Компартии Украины Н.С. Хрущев в своей предвыборной речи славил Ежова и Сталина за разоблачение буржуазных националистов: «Спасибо и слава великому Сталину, его лучшему ученику Николаю Ивановичу Ежову и всем тем, кто своими большевистскими действиями раздавил эту гадину»^{582}.

Новый нарком начал с шумной кампании по ликвидации «вредительства» на водном транспорте. Не прошло и недели после его назначения, как в печатном органе наркомата «Водный транспорт» появилась передовица: «До конца выкорчевать вражеское охвостье, ликвидировать последствия вредительства», в которой утверждалось, что «банда троцкистско-бухаринских громил и шпионов, пробравшаяся на руководящие посты в Наркомводе, пыталась развалить водный транспорт»^{583}. С санкции Политбюро Ежов усилил штат наркомата водного транспорта проверенными чекистами, привлекая своих людей из НКВД и выдвигая их на ключевые должности: Я.М. Вейнштока(которыйстал его заместителем), Д.М. Соколинского, Н.Т. Приходько, Р.А. Листенгурта, В.М. Лазебного и А.И. Михельсона^{584}. Всего, по нашим оценкам, на руководящие посты наркомата было переброшено не менее 25–30 чекистов^{585}.4 мая еще одним заместителем наркома был назначен Ефим Евдокимов, освобожденный с поста секретаря Ростовского обкома партии. Сбылась его давняя мечта о работе под руководством Ежова, но теперь он этому уже был не рад.

На новой работе Ежов пользовался привычными для НКВД методами. 23 апреля за организацию «вредительства» был арестован глава Центрального строительного управления Лаписов. Формулировки опубликованного в газете приказа Ежова были совершенно немыслимы для гражданского ведомства: