Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928)

Все чаще стали раздаваться голоса о том, что пролетариат на Украине по этническому происхождению является украинским, однако подвергшимся русификации царского правительства. Так, в 1925 г. свое мнение по поводу национального вопроса на Украине высказал В. П. Затонский, назначенный в декабре 1924 г. секретарем ЦК КП(б)У. Он отмечал, что на Украине пролетариат («хотя и вышедший из украинского села в город»), «поддался влиянию русской культуры», что было «здоровой тягой к единству рабочего движения». При этом, когда «на севере победила революция, а на Украине Петлюра», в пролетарских районах «самый украинский язык считался контрреволюционным». Однако сейчас, подчеркивал Затонский, «было бы величайшей нелепостью предполагать, что национальный вопрос на Украине может быть окончательно разрешен при условии, если пролетариат и крестьянство будут и впредь национально обособлены». В данной ситуации, по Затонскому, «лучшим выходом была бы украинизация пролетариата» (потому что «русификация крестьянства вещь немыслимая, а поэтому вредная»), однако насильно украинизировать рабочих нельзя, «можно лишь помогать естественному ходу вещей». Таким образом, по его мнению, необходимо, «не входя в столкновения с непосредственным желанием масс», делать все, чтобы рабочие не забывали «своей украинской речи», украинизировать школы для детей рабочих[324].

Одним из главных сторонников украинизации пролетариата был нарком просвещения А. Я. Шумский. На апрельском пленуме ЦК КП(б)У 1925 г. Александр Яковлевич, делая доклад «Об украинизации», отметил «уклон в сторону украинизации главным образом советского аппарата, соприкасающегося с селом, и низового сельского просвещения, оставляя почти незатронутыми украинизацией партийную жизнь, партийный аппарат и жизнь рабочих организаций»[325]. «Я считаю, — заявил Шумский, — что пролетариат может быть приобщен к украинской общественно-культурной жизни и может и должен занять в ней руководящую роль…»[326].

Вопрос о пролетариате возник не случайно: признание русских национальным меньшинством в УССР автоматически повлекло бы за собой и необходимость создания национальных территориальных административных образований. По постановлению украинского Совнаркома 1924 г. „О выделении национальных районов и Советов“, подтвержденному решением сессии ВУЦИК VIII созыва „О низовом районировании“[327], обязательный минимум численности жителей, необходимый для создания национальных образований, был определен для национальных районов в 10 тысяч жителей, а для национальных сельсоветов — пятьсот человек. На 1 апреля 1925 г. в УССР были организованы 98 немецких, 15 польских, 19 еврейских, 25 болгарских, 26 греческих, 5 чешских сельсоветов[328]. В течение 1924–1926 гг. появились пять немецких, два болгарских и один польский район[329]. Вопрос о создании русских национальных территориальных образований оставался пока открытым.

В административно-территориальных единицах (районах, округах, губерниях), а также в городах с большинством населения, принадлежащим к национальным меньшинствам, органы власти должны пользоваться языком большинства населения (с сохранением гарантий для других национальностей). По постановлению ВУЦИК и СНК УССР от 1 августа 1923 г. «О мерах обеспечения равноправия языков и о помощи развитию украинского языка» на украинское делопроизводство должны были быть переведены центральные ведомства, а делопроизводство в губернских и окружных органах должно было производиться преимущественно на украинском языке, за исключением тех местностей, где абсолютное или относительное большинство население принадлежит к другой национальности: в таком случае делопроизводство должно вестись на одном из двух наиболее распространенных языков. Районные органы власти должны общаться с высшими органами власти на одном из двух наиболее распространенных языков, а с населением — на том языке, на котором ведется делопроизводство в районе. Все центральные и местные органы на обращения отдельных граждан на языке той или иной национальности должны были отвечать на языке обращения[330]. На родном языке велись преподавание в школах, культурно-просветительная работа, издавались газеты и книги. В 1924 г. существовали 629 школ для немецких, 499 для еврейских, 267 для польских, 43 — для болгарских, 1 — для греческих, 26 — для татарских, 3 — для армянских, 19 — для чешских детей. В 1926/1927 учебном году в УССР работали 354 польские школы, 620 немецких, 369 еврейских, 74 болгарских, 16 чешских, 20 татарских, 2 ассирийских, 7 армянских, 17 молдавских, 15 греческих, 1 шведская[331]. В 1927 г. выпускались 56 журналов и 55 газет на русском[332], 3 журнала и 5 газет на еврейском, 3 журнала и 2 газеты на немецком, 2 журнала и 1 газета на польском, газета на молдавском и болгарском языках[333].