Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки

Вместе с тем нельзя не отметить ту вредную роль, которую сыграла установка тогдашнего руководства Главного политического управления Красной Армии, согласно которой все военнослужащие, попавшие в плен или без вести пропавшие, объявлялись изменниками Родины со всеми вытекающими последствиями. Такой подход облегчал немецкой разведке вербовку советских военнопленных. Положение усугубилось тем, что этой бесчеловечной установке печально известный приказ № 270 Верховного Главнокомандования придал силу закона. «Если часть красноармейцев вместо организации отпора врагу, — говорилось в нем, — предпочтет сдаться в плен — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». Командиров и политработников, «сдавшихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров».

* * *

— Немцы хорошо получили по зубам. И мы с тобой к этому хоть немного, но тоже причастны, — сказал Овчинников.

— Главное — Москву отстояли! — выпалил Константин.

— Да, ты ведь москвич.

— Нет. Подмосковный. Из Малаховки.

— А я из Ростова Великого — Ростова Ярославского. Древнейший город. Настоящая Русь!

Сумцов мысленно прокрутил ленту событий последних месяцев. Он жив и даже здоров. Отец, инженер оборонного предприятия, эвакуировался на Урал, с ним уехала мама. Сам продолжает службу в новом качестве. Может с гордостью сказать о себе: я контрразведчик. Все это радовало. Огорчало только неведение о судьбе полюбившейся девушки — Ирмы. Он потерял ее. И с болью переживал это. Такая потеря ведь рубец на сердце.

Глава четвертая. «Монастырь» — операция, вошедшая в учебники

В чекистских учебниках приводится операция «Трест». Очень талантливая, результативная легендированная контрразведывательная операция нашей спецслужбы. Ее идею, замысел много раз использовали чекисты в борьбе с врагами государства. Автор не раз рассказывал о ней на печатных страницах[9].

Операция «Монастырь» также нашла свое отражение в учебниках. В открытой же печати о ней сказано немного. Постараемся ликвидировать этот пробел.

Когда завершалась Вторая мировая война, в Германии появились разыскные группы американской контрразведки, которые охотились за сотрудниками немецких спецслужб — военной разведки и контрразведки — абвера и службы РСХА — Главного управления имперской безопасности, чтобы перевербовать их для работы против нового противника — Советского Союза. Особенно рьяно американцы разыскивали одного немецкого агента, которого в абвере нарекли Максом. Летом 1945 года ищущим повезло. Они заполучили бывшего руководителя абвера в Софии Рихарда Клатта-Каудерса, который много рассказал им о Максе. Клатт получал от Макса донесения с 1942 года по радио, причем прямо из Москвы. Макс сообщал в них о важнейших решениях Ставки Верховного Главнокомандующего, о суждениях маршала Бориса Шапошникова и других военачальников. Эти сведения высоко ценились в отделе «Иностранные армии Востока» генштаба сухопутных сил Германии, возглавляемого Рейнхардом Геленом (создателем спецслужбы ФРГ). Многие высшие немецкие военачальники не принимали своих решений, пока не получали от службы Канариса — абвера — донесений Макса. В своих послевоенных воспоминаниях генерал Гелен отзывался о донесениях Макса как о большом достижении немецкой военной разведки. Макс был для нее чуть ли не единственным прямым источником сведений из Москвы. В действительности же Макс был советский агент, главное действующее лицо операции «Монастырь» — Александр Демьянов, носивший агентурный псевдоним «Гейне».

Кто он?

Потомок древнего казачьего рода. Его отец был офицером царской армии, умер от ран в 1915 году. Младший брат отца — Борис Демьянов — был руководителем контрразведывательной службы в Белой армии на Северном Кавказе.