#Сталкер

– Как ты пахнешь… Карамель, тёплая, горячая – а с виду снежная королева. Твой вкус – попробуешь раз, уже не забудешь. Не плачь, девочка, смотри, – он вытер мои слёзы губами и заглянул в отражение, прямо мне в глаза, – Такая как ты – мечта любого мужчины. Но не каждый имеет на тебя право. Тебя надо покорить, добиться, заслужить. Быть с тобой – дар, посланный свыше. Как ты этого не понимаешь? Тебя надо было назвать Богдана – Богом данная.

Вздрогнула, замерла. Посмотрела на него в отражении – острый подбородок, чёрная щетина, карие глаза, как омуты.

– Божена, – назвал моё имя, и я рассыпалась, разрыдалась, трясясь в его руках, – Ты… Ты лучшее, что было в моей жизни. Я бы держал тебя, никогда бы не отпустил. Никогда не посмотрел бы ни на одну другую женщину. Но я не заслуживаю тебя. Не имею права.

Он отступил, и я сползла на пол. Погладил по голове, присел передо мной, поцеловал в губы. Я зарыдала громче, вцепилась в его куртку, не отпуская. От сжал мои руки, оторвал от себя, медленно поднялся.

И ушёл.

Ушёл.

Ушёл!

Он ушёл!!!

Я забилась в рыданиях, рухнула лицом на пол. Ревела, кричала, просила вернуться. Била руками твёрдые доски, билась головой, искусала губы в кровь.

Умоляла не оставлять меня. Не оставлять одну, одинокую, никому не нужную. Красивую, но незаметную. Сильную, но слабую. Статную, но отчаявшуюся. Умную, но несмышлёную в свои тридцать лет.

Кричала, что люблю. Люблю до дрожи, люблю безумно – так, как никогда в жизни не любила. Царапала пол ногтями до крови, когда ползла к закрытой двери. Стучала в неё, словно она могла открыться и впустить меня к нему. Скулила, выла, умирала.

Да, умирала.

Он ушёл…

Доступ кислорода в лёгкие будто перекрыли, повернув заслон.

Задохнулась от боли.

***

Проститься нету сил, закрываю

Я глаза закрываю

Сквозь туман уплывая

По аллеям столицы

Проститься, за потерей потеря

И года полетели

За дождями метели

Перелётные птицы

Уматурман «Проститься»

Собирала себя по кусочкам. Поднимала часть, вырванную с мясом, и приклеивала к костям, сшивала сорванную кожу дрожащими руками. Плакала сутками напролёт, ждала.

Ждала. Тосковала. Молилась по ночам, чтобы вернулся.

Дала согласие Славе взять его объект, но попросила неделю. Сказала: «Нужно решить кое–какие вопросы». На самом деле, нужно было просто поспать и подождать, когда потрескавшиеся губы заживут.

Приехала на стройку, как и обещала. Надела ярко–жёлтую строительную каску, ходила по комнатам и пролётам, изучая помещения. Не глядя делала наброски в планшет, отмечая расположение труб и проводов.

Старалась не шуметь, хотя итак была невидимая. Прозрачная. Как призрак.

Когда проходила по большому помещению, которое планировалось, как ресторан для постояльцев гостиницы, услышала краем уха знакомый низкий голос:

– Зачем ты привёл её?

Дожили. Уже мерещится. Отмахнулась, но потом замерла, когда голосу ответили:

– Она будет работать на объекте, – сказал Слава.

– Она может меня увидеть, – прорычали недовольно.

– И что? Вы же расстались? Расстались. Работу ты выполнил, деньги я тебе отдал…

– Какие деньги? – взревела я, двинувшись на звуки их голосов, – Какие деньги?! – проорала, вскочив в пустой дверной проём.

На меня уставились мутные зеленоватые глаза моего бывшего мужа. И тёмно–карие глаза моего сталкера.

Сталкера, который меня бросил.

– Какие деньги? – выдохнула на одном дыхании и посмотрела на бывшего, – ТЫ! Ты ему платил?

– Божена, всё не так, – начал тот, чьего имени я даже не знаю, – Всё не так.

– Заткнись, Руслан! Да, Божена, я заплатил своему другу, чтобы он за тобой поухаживал! – крикнул Слава, – Ты же совсем осунулась, как мы развелись. Я переживаю за тебя! Ты похудела, перестала отдыхать, закрылась в себе, никуда не ходишь…

– Сволочь, – прошептала, глядя на Руслана, – Сволочь! Ты меня... Ты… – больше сказать ничего не смогла, открывала и закрывала рот в ярости, – Вы… Ублюдки. Ненавижу.

Его лицо, лицо сталкера – Руслана, исказила болезненная гримаса. Шагнул ко мне, я отскочила, как будто ужалили.

– Только тронь! Падла, чтоб ты сдох, тварь! – ядовитые слова срывались с языка, – А ты? – обратилась к мужу, – Ты… Жил бы себе дальше со своей малолеткой. Оставил бы в покое. Но нет же, заботливый какой. Сначала совал свой вялый хрен во всё, что движется, а теперь волнуешься? Что?! – он покраснел, лицо пошло пятнами, – Да, вялый! Я за пятнадцать лет с тобой ни разу оргазма не испытала, всё сама – ручкой. Славик устал, Славик много работает, Славика нужно понять. Славик просто был молод, и не научился ебать, как следует. Что молчишь? Что заткнулся, заботливый? Правда глаза колет?

Они смотрели на меня ошарашенно, оба с раскрытыми ртами. Я глубоко вздохнула прикрыла глаза на секунду, а потом посмотрела на них чистым, ясным взором.

– Хороши дружбаны. Дополняете друг друга. Предложи его, – брезгливо кивнула на Руслана, – Своей новой жене. У вас один член на двоих. Зато какой.

Развернулась, стянула каску с головы и бросилась на выход.