#Сталкер

– Даже не сомневаюсь, – он кивнул и снова приподнялся – медленно, – Я просто… Я сейчас прыгал бы до потолка, Ень. Я бы сейчас до небес допрыгнул бы, дыру в крыше проделал головой, и прямиком до небес... Но… Не могу…

Обнял меня, прижал к себе – как же сладко.

– Люблю тебя, – прошептал в макушку, – Моя. Мои, – быстро поправился, и поцеловал – жарко и с пылом, как раньше.

***

Как пусто в душе без миражей, без волшебства.

Мы здесь лишь на миг, пусть он звучит, словно слова молитвы.

Би–2 «Молитва»

Я светилась. Светилась изнутри, сияла, как галогеновая лампочка – счастье. Счастье огромное, безмерное, реальное. Животик только округлился – а я уже носила обтягивающие водолазки и клала руку на него – показывала всем своё чудо. Хотелось кричать, вопить от радости.

Руслан тоже радовался. По ночам изворачивался и лежал головой на животе – пытался что–то там услышать. Один раз даже попросил дать стакан, приложил к пупку и долго–долго хмурился. Потом купила ему стетоскоп – дешёвенький, простенький.

Слушал каждый вечер, прикладывая нагретую дыханием стальную таблетку к моей коже, говорил – слышит. Я ничего не понимала – какие–то бульканья, толком не разобрать. А он слушал и мурлыкал мне: «Тук–тук. Тук–Тук. Тук–Тук». Быстро–быстро.

Округлилась я моментально – бёдра раздались в ширь. Он смеялся, говорил: «Стала похожа на человека, а то кожа да кости». Каждый день делал новые попытки вставать, передвигать ногами. Я улыбалась, радовалась даже сантиметровому шажочку, пекла пироги – отмечали каждую победу.

Пошёл он, когда я была на восьмом месяце. Купили трость – опирался на неё, сильно хромал. Но шёл сам.

Однажды столкнулись с соседом, тем самым – с первого этажа. Он имел неосторожность пробормотать себе под нос: «Нагуляла, поди, от другого». Руслан тогда взревел, трость отбросил – как на ногах устоял не знаю. Вцепился мужику в горло, тряс его, как тряпичную куклу. Умоляла оставить, а он только рычал:

– Убью, гнида. Хоть слово одно скажешь в адрес моей жены, убью. Закопаю.

Отцепился от него, с трудом. Я перепугалась не на шутку, убежала домой, долго плакала. Просил прощения, целовал колени и огромный живот – простила. Как не простить? Да, горячий; да, вспыльчивый; но он же ради меня, ради нас… Пообещал, что будет держать себя в руках.

Сосед съехал через месяц. Оглядывался на нас с опаской, да и Бог с ним.

Я работала – брала лёгкую малярку – до самых родов. Знакомый Руслана попросил подсобить, платил неплохо. Муж, конечно, злился. Но выбора у нас не было – дом давно продали, чтобы с долгами рассчитаться и продолжать физиотерапию и массаж. Машина была жизненно необходима – возить его в больницу на осмотры, обследования, гимнастику, бассейн. В общем, злился, но понимал.

Рожать поехала прямо со стройки – повезли всей бригадой на микроавтобусе. Осмотрели, приняли, повели в родовую палату, а я наказала ребятам везти мужа.

Больно не было. Я думала только о том, чтобы родить крепкую, здоровую дочку – ждали девочку. Слушала врачей, все указания: тужиться – тужилась, отдыхать – отдыхала. Единственный момент запаниковала, когда головка встала прямо там – испугалась, что малышка задохнётся.

Всё обошлось и родила я быстро. Без разрывов, без швов, без анестезии – всё сама. Руслан вошёл, опираясь на трость в тот момент, когда её только положили мне на грудь. Стоял у двери, не решаясь подойти ближе, и плакал.

Держат у нас в роддомах трое суток, оплатили семейную палату. Малышка спала с нами – посередине, не клали её в этот жутковатый пластиковый кувез. Я давала ей грудь – изучила вопросы грудного вскармливания от корки до корки; Руслан лежал за спиной, и смотрел как она кушает, улыбался, целовал моё плечо и шею. Благодарил безмолвно – поступками, прикосновениями.

Из роддома выходили втроём: он – опираясь на трость, я – держа в руках Богдану – Богом данную. Нас встречали бригадой с яркими розовыми шарами, букетами цветов – Руслан попросил своих парней, чтобы устроили праздник. Дома ребята всё приготовили, не поверите. Намыли квартиру до блеска, собрали кроватку, даже застелили её и завязали поролоновый бортик на бантики. Обеденный стол ломился от полезных «вкусностей» – того, что можно было кормящей маме: крепкий сладкий чай, отварная куриная грудка, гречневая каша, солёное песочное печенье.

Мы живём, теперь втроём, и мы счастливы. Он успокоился, мой сталкер, стал мягким, ласковым – любит безумно и меня, и дочь нашу. Скопили денег на небольшой участок в пригороде – строит небольшой домик, летний. На что хватает денег. Живём скромно, но нам хватает. Он на стройку вернулся, хоть и хромает сильно, тяжело ходить долго, но работает. Я по–прежнему варю борщи и наливаю в трёхлитровую кастрюлю – бригада привыкла к моей стряпне. Леплю бусины, нанизываю их на нитку и продаю – та девушка с которой он встречался, сделала мне хорошую рекламу, теперь все делаю под заказ.