Сталкер

— О, я могу сделать еще многое, сладкие щечки. — Улыбка растягивается на моих губах. — И примерно в половине этого ты будешь кричать мое имя.

Ванесса морщится.

— Это все, о чем ты можешь думать? О сексе?

— С тобой — да, — рычу я. — Каким-то образом каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты сводишь меня с ума от похоти.

Это правда. Отрицать нет смысла. Ее тело все еще так же сексуально, как и раньше, а губы так и молят, чтобы их поцеловали. Часть меня ненавидит это, а часть любит ее, особенно тот факт, что она все моя прямо сейчас. Я больше не могу, мать его, сопротивляться притяжению, и теперь мне плевать.

Я ненавижу ее за то, что она со мной сделала, но, черт возьми, я не могу перестать думать о том, чтобы она стала лишь моей. Вид ее, запертой в этой клетке, возбуждает меня, ведь я знаю, что могу сделать с ней все, что захочу. Все, что нужно моему сердцу... все, чего хочет мой член. И по ее стыдливому взгляду я знаю, что она тоже этого хочет.

Зачем убивать ее, когда я могу трахать ее изо дня в день без проблем? Если у меня есть все возможности и время мира, зачем тратить их на ненависть, когда можно потратить на бешеный секс с ней? Это все, что я когда-либо хотел... все, что мне когда-либо было нужно, даже если бы сама она не отдалась мне. Вот что злило меня с самого начала — что она не выбрала меня. Но вот в чем дело: теперь у нее нет выбора.

Контроль в моих руках, и я заставлю ее хотеть меня; заставлю ее нуждаться во мне, чтобы она попросила меня остаться. Принцесса заперта в башне, захваченной монстром... и он не против полакомиться симпатичными девушками. Слишком сладкая возможность, чтобы от нее отказаться.

Когда я обхожу ее клетку, то слышу, как она шмыгает носом.

— Что случилось?

— Ничего, — отвечает Ванесса, прижимая к ногам то, что осталось от ее платья.

— Давай угадаю, — я прищуриваюсь. — Ты расстроена информацией о том, что Артуру на самом деле насрать на тебя и ему были нужны только твои деньги.

— Не только это. — Девушка смотрит на меня своими щенячьими глазками, взгляд в которых мог бы убить человека, если бы я не знал лучше. — Ты здесь только для того, чтобы использовать меня. Как и все остальные. Артур. Филипп. Мои родители.

— Хмм... хочешь сравнить меня с ними? — говорю, вскидывая голову, приблизившись к клетке. — Я не похож на них. Аб-со-лютно.

— Похож. Просто не хочешь признавать это. Все, что ты делаешь, это используешь и оскорбляешь, — говорит Ванесса.

— Ты тоже это делаешь, так в чем твое отличие? — улыбаюсь. — Одна попытка отомстить им не делает тебя лучше.

— Говорит парень, удерживающий объект своей мести в клетке.

— Туше, — подмигиваю я. — Но я никогда не отрицал, что я — кусок дерьма.

— Правда. Ты действительно кусок дерьма.

Я вынимаю нож из кармана и помахиваю им.

— Только потому, что я говорю так, не значит, что тебе тоже можно, так что прикуси язык.

— А то что? Тебе полегчает от того, что ты продолжишь издеваться надо мной? — кричит она мне в лицо. — Не важно, произнесу я это вслух или нет. Ты по-прежнему будешь куском дерьма.

— Да, что ж, этот гребаный кусок дерьма удерживает в заложниках твою ассистентку, и если ты хочешь сохранить ей жизнь, тебе лучше делать то, что он говорит.

Ванесса ахает.

— Она жива?

— Эй, я, может, и киллер, но не тупой. Я вижу козырь, когда он появляется.

— Да уж, точно, — она закатывает глаза, но я знаю, что прав.

— Кроме того, я не могу отпустить ее.

— Но ты не собираешься причинять ей боль? Так ведь? — Ее голос звучит громче, как будто она пытается заставить меня.

— Это зависит от того, насколько хорошо ты будешь себя вести… — бормочу я.

Ванесса хмурится.

— Ты хочешь меня трахнуть...

— Правильно, Принцесса. Я трахну тебя и кончу в каждую твою дырочку, понравится тебе это или нет.

— И это спасет Пейдж?

— Возможно, — протягиваю я, слабо улыбаясь, когда вижу раздражение на ее лице.

— Откуда мне знать наверняка? Если ты трахнешь меня, ты все равно сможешь причинить ей боль.

— Кажется, тебе просто придется поверить мне на слово, — отвечаю я.

— Твое слово для меня ни черта не значит, — выплевывает Принцесса.

— Ох, Ванесса... разве я уже не доказал тебе? Если я говорю, что собираюсь что-то сделать, я, блядь, сделаю это. Будь то убийство человека или охота за тобой.

Вот сейчас я злорадствую только от одного ее взгляда. В нем плещется смесь отвращения и возбуждения, тяжело сказать, что из них побеждает, но мне, мать вашу, плевать. Я поимею ее, хочет она этого или нет. Контроль не у нее. И никогда не был.

— Прекрасно... — бормочет Ванесса, но все равно облизывает губы. Думаю, просто не хочет признавать, что ей хочется этого так же, как и мне.

Протягиваю ей руку.

— Начнем с того, что ты отдашь мне свое платье.

Она вцепляется в него пальцами.

— Нет...

— Давай. Сюда. Платье, — повторяю я. Не знаю, почему она держится за него, как за сокровище. Шлейка на плече уже разорвана, поэтому оно бесполезно. Можно было избавиться от него уже сейчас. Не хочу, чтобы оно мешало мне, пока я буду вколачиваться в нее членом.