Сталкер

— Хмм… уверена? — говорю я, увеличивая температуру на один градус. Она широко распахивает глаза и ахает. — Или нет? — Снова делаю температуру прежней.

— Нет, включи теплее! — говорит она, дергаясь в наручниках.

— Прекрати, — отвечаю я, шлепая ее по груди. — Я сказал тебе не двигаться.

— Прости, — произносит она.

Я шлепаю ее по второй сиське, отчего она визжит.

— И не смей, мать твою, говорить, что мне делать.

— Прости! — повторяет она, в этот раз громче.

— А теперь чего ты хочешь, мм? Чтобы я сделал воду горячее? Попроси мило.

— Можешь повысить температуру воды, пожалуйста? — просит она, ласково и умоляюще.

Люблю этот тон… он напоминает мне давнишние времена, когда Ванесса еще хотела меня и не была коварной сукой.

— Что ты сделаешь для меня? — спрашиваю я, притягивая ее ближе. Холодная грудь трется о мою кожу, вызывая мурашки. Мне, блядь, нравится это. — Будешь хорошей девочкой?

— Да.

— Все еще считаешь меня милым?

Она сглатывает и обдумывает ответ секунду.

— Только когда ты хочешь.

— Вот именно. И не берись что-либо решать. Ты не сможешь манипулировать мной. Я не позволю, так что даже и думать забудь, — сжимаю ее задницу так крепко, что она морщится, а от моих пальцев у нее на коже остаются красные следы.

Лицо Ванессы светится, когда я наклоняюсь, чтобы вдохнуть ее аромат. Оно намного чище, чем прежде, весь макияж смылся. Она выглядит чистой… менее запятнанной, чем пару часов назад. С каждой проходящей секундой изменения в ее поведении оказывают на меня определенный эффект. Меняют меня. Заставляют посмотреть на нее под другим ракурсом, не поглощенным ненавистью.

Пока вода стекает на ее красивое тело, сморщенную кожу вокруг сосков и розовые губы, во мне поднимается внезапный порыв взять то, что принадлежит мне.

И я беру. Целую ее, мягко прижимаясь губами, ставя на ней свою метку. Ванесса не сопротивляется, даже не дергается от нежного поцелуя, пока мой язык ищет ее мягким, сладким касанием, размыкая ледяные губы.

Я позволяю языку свободно вильнуть в ее рот и протолкнуться внутрь, заставив ее открыться и впустить меня. Она не противится, вместо этого ее язык находит мой, а губы льнут навстречу моим. Холод воды не становится помехой теплу, хлынувшему к моему члену, который с каждой секундой твердеет. Все, что остается в моих мыслях — это как целовать, как трахать ее каждую гребаную секунду… а затем разрушить ее жизнь.

Я встаю рядом с ней под душ, увеличивая температуру, пока вода не становится достаточно теплой, чтобы согреть ее тело. Ванесса все еще дрожит, когда я плотно прижимаю ее к себе. Она сжимается, чтобы поместиться между моих рук, словно я батарея, к которой она льнет. Как мило. Как же мне хочется трахнуть ее языком.

Вкус Ванессы сводит с ума, и я не могу, мать ее, насытиться ею, ее рот льнет ко мне с той же настойчивостью. Ее тело быстро согревается, на щеках появляется румянец, хоть я и не уверен, что тому виной: душ или моя хватка на ее заднице, когда я прижимаю ее к себе.

Порыв развернуть ее и нагнуть становится все сильнее и сильнее, пока она тяжело дышит в мой рот, отчаянно нуждаясь в воздухе… и в моих поцелуях. Позволяю своим рукам пройтись по ее телу, обхватить грудь и хорошенько сжать ее. Заглушаю ртом стон девушки, пока пробую на вкус ее готовность наконец-то подчиниться. И, ох с каким же желанием я приму ее подчинение.

* * *

Ванесса

Феникс проходится пальцами по моему телу, оживляя чувства. От его грубых рук у меня покалывает все тело, он жестко целует меня, поглощая без остатка. Его потребность захватывает с головой — желание получить мое тело настолько сильно, что я просто принимаю его, не сопротивляясь… и, может быть, даже не хочу. Возможно, на мгновение мне просто хочется почувствовать и запомнить, каково это, когда он меня любит.

Или, по крайней мере, когда грубо трахает.

Это следующий прекрасный момент.

Вскоре парень пробирается пальцами к моему лону, скользит вперед и назад между ног, чтобы раскрыть меня.

— Расставь ноги, Принцесса, — мурлычет Феникс мне в рот, оставляя сладкие, вкусные поцелуи на моих губах. — Позволь мне согреть тебя.

Мое тело все еще дрожит, частично от нужды и частично от страха, когда я раздвигаю ноги и позволяю ему коснуться меня там. Его умелые пальцы лишают меня дыхания, когда он гладит мои складки. Его член упирается в мой живот, толкаясь в меня, пока Феникс обнимает и прижимает к себе.

— Ты чувствуешь это, Принцесса? Это называется быть чьим-то питомцем.

Я хмурюсь, кусая губу.

— Я не зверушка.

— Теперь ты моя, и я, черт возьми, буду называть тебя как захочу, — протягивает он, облизывая кольцо в губе. — Моя маленькая зверушка. И эта чертова киска тоже моя. — Он ласкает мои складки, увлажняя их с каждой секундой. — Знаешь, откуда мне известно? Вот ответ, — Феникс поднимает палец к моему рту. — Открой, Принцесса, и попробуй себя.

Делаю как он говорит; не потому что хочу, а потому что знаю, что у меня нет другого выбора.