Сталкер из ГРУ

Надо сказать, что на этот раз депутат Травкин держался как-то уж слишком скованно. Обычно он улыбчиво и подолгу отвечал на все вопросы журналистов и любил принять осанистые позы, глядя в объективы телекамер. Имидж, как говорится, дороже всего.

Не до имиджа было на этот раз Ивану Петровичу. Игра, в которую вовлек его благодетель Лев Осипович Бирчин, лишила его покоя и наполнила все тело мелкой знобящей дрожью, с которой он, как ни старался, никак не мог сладить. Он понимал, что зашел слишком далеко, но не видел никакого спасительного выхода. Сломав его сопротивление относительно предоставления самолета для каких-то темных целей, Лев Осипович легко убедил, нет, скорее заставил забрать в городе и лично доставить на борт несколько ему неизвестных человек. Что было делать бедному Ивану Петровичу? После упоминания Бирчиным о записи всех их тайных разговоров у него не было выбора, кроме как принять все условия и беспрекословно их выполнять. О том, чтобы добровольно обратиться в ФСБ и во всем повиниться, не могло быть и речи. Месть Бирчина последует незамедлительно, и по совокупности преступлений Ивана Петровича без всяких церемоний упекут на нары, тут он не обольщался ни на минуту. Оставалось одно: выполнить просьбу-приказ Бирчина и уходить в отставку. По состоянию здоровья, подорванному на непосильной государственной службе. И на тихий покой, куда-нибудь в Швейцарию или еще куда подальше. Без своих властных полномочий Бирчину и его разбойникам он станет не нужен, равно и как всем остальным, хоть Генеральной прокуратуре, хоть дьяволу. За последние дни Иван Петрович вдруг понял, как он страшно устал от всех этих политических дрязг. Это и на его обычно цветущей внешности отразилось весьма плачевно. Встречающие его чиновники даже подумали мимоходом, не перебрал ли гость вчера от щедрот предыдущих хозяев? Знали бы они истинную причину…

На выходе из аэропорта Ивана Петровича поджидал целый кортеж из автомобилей, в том числе и с милицейскими мигалками на крышах.

– Что это?! – резко сказал Иван Петрович. – Не надо этой помпы. Мы поедем на двух автомобилях без всякой охраны. Я не нуждаюсь в такой охране, мне нечего бояться своего народа. Достаточно двух обычных машин, без милицейского сопровождения.

Городские бонзы слегка насупились, но возражать не посмели. Не надо так не надо. Наше дело предложить, ваше – отказаться. Хотите стоять на светофорах – стойте, ваше дело. Только потом не говорите, что вам времени на все не хватило…

– Послушайте, подполковник, – перед тем как садиться в машину, обратился вполголоса Иван Петрович к стоящему в общей свите Афанасьеву. – На обратном пути я захвачу с собой несколько человек… Обычные граждане, родственники моей жены… Очень хотят полетать в самолете, познакомиться со мной, навестить жену в Москве. Она очень просила, я не мог отказать… Вы уж прикажите, чтобы их пропустили беспрепятственно на мой самолет. Они будут на своей машине…

– Не волнуйтесь, Иван Петрович, все сделаем, как попросите, – понимающе ответил Афанасьев. – Никаких проблем…

Ивану Петровичу показалось, что в глазах подполковника мелькнуло какое-то странное выражение. Он глянул на него внимательнее. Нет, взгляд подполковника был заботлив и чист. Почудилось. Нервы в последние дни издергались совершенно, вот и видится во всем против себя заговор. Все, завтра в Москву – и немедленно в отставку.

17 июля 2003 г., 5 километров от п. Заречный, 15.45

На склоне одного из холмов, в гуще кустарника, замаскировавшись ветками, неподвижно лежали двое наблюдателей и в мощные бинокли смотрели на крохотный хуторок, расположенный у подножия горы, к которому спускался густой лес – так называемая «зеленка».

Где-то поодаль, примерно на километр-полтора влево и вправо, залегли еще несколько групп наблюдателей. Задача был поставлена простая: засечь движение боевиков по эту сторону горы и послать за ними разведку, чтобы выявить тот самый лаз в горе, через который боевики проникают на ту сторону горы, прямо в поселок Заречный. Где может находиться лаз, точно не знали, ориентировались по расположению поселка. Наблюдатели растянулись в длинную цепь и просматривали все подступы к горе, за которой лежал Заречный.

– Товарищ сержант, вижу движение возле хутора, – негромко доложил один из наблюдателей своему напарнику. – На десять часов…

Двадцать минут назад им сообщили о движущейся в их сторону машине. И вот она показалась на едва обозначенной неровной дороге.