Сталкер (СИ)

Минхо зачем-то сгреб со стола его учебник, раскрыл, бесцельно пролистав страницы и тут же безжалостно захлопнув. От этого громкого звука, эхом раздавшегося под сводами просторного кабинета, Томас вздрогнул. Минхо смотрел на него с раздражающе нечитаемым выражением, и это одновременно пугало и заставляло что-то внутри Томаса сладко подрагивать.

За все то время, что они общались, он честно пытался сдержать свое обещание не торопить события, и очень старался вести себя, как обычный парень, не выводя Минхо из равновесия своими внезапными прикосновениями или взглядами. Но ничего не мог с собой поделать, иногда просто подолгу залипая на губах азиата. Минхо, если и замечал эти взгляды, никак не акцентировал на этом внимания, и в целом со стороны они могли показаться просто двумя приятелями. В конце концов, так оно и было. Минхо общался с ним, как и с остальными своими друзьями, и Томаса это устраивало. А то, что он по ночам стирает ладони об собственный член при мыслях о «друге», уже не его дело.

Но когда Минхо смотрел на него вот так – с непонятным выражением в глазах, таившим угрозу и вместе с тем, обещание, – у Томаса подкашивались колени и путались мысли. Томас не знал, о чем он думает в такие моменты, и это его раздражало.

А Минхо в это время боролся с абсурдным желанием схватить Томаса за грудки и хорошенько встряхнуть. Он не желал признаваться самому себе в том, что в нем взыграло обыкновенное самцовское эго, чувство собственничества. Его раздражало, что Томас так спокойно, по-философски относится к выходкам Галли в то время, как самого Минхо это бесило едва ли не до белого каления. И почему это начало выводить его из себя только после того, как он узнал, что Томас нравится этому солдафону, уже не имело значения.

Взяв себя в руки, Минхо резко выпрямился и направился к выходу, повторяя про себя, что его поведение абсурдно.

– Эй! – Томас догнал его почти у самой двери. – А мой учебник?

Минхо обернулся. Неожиданно для самого себя он положил книгу на дверной косяк сверху, и встал так, чтобы загородить собой дверь.

– Попробуй, возьми, – предложил он с усмешкой.

Он был ненамного выше Томаса, но не дать ему забрать учебник вполне мог себе позволить.

Несколько секунд парень удивленно пялился на Минхо, недоумевая, что на него нашло. Нахмурился и попытался его обойти. Ему ничего не стоило достать учебник, с его-то длинными руками и ногами. Томас вообще был долговязый, как жеребенок. Но Минхо не собирался позволить ему сделать это так просто. Им внезапно овладело идиотское желание выкинуть что-то такое же дебильное, как и Галли, чтобы узнать реакцию Томаса. Что, будет так же игнорировать? Пусть, блять, только попробует.

Он сделал шаг влево, не давая Томасу пройти к двери. Тот шагнул вправо, и Минхо зеркально повторил его движения.

– Прекрати, – попросил Томас. – Серьезно. Я хотел забрать учебник домой. Мне завтра отвечать по нему.

– Так что тебе мешает взять его? – ухмыльнулся азиат.

– Ты серьезно? Детские выходки совсем не красят тебя, Минхо. Ты же куда умнее Галли.

Томас уперся руками ему в грудь, собираясь оттолкнуть с дороги, но не смог сдвинуть с места. Он поднял голову, собираясь высказать все, что думает по поводу тупоголовых упрямых корейцев, но из его рта не вырвалось ни звука, стоило ему наткнуться на темный и нечитаемый взгляд Минхо. Тот внезапно наклонил голову, схватил Томаса за плечи, и впился в его губы своими. Это было вовсе не так, как Томас представлял себе множество раз.

Грубовато, немного неуклюже, но напористо и неумолимо, совсем, как сам Минхо. Может, у него не было опыта в поцелуях с парнями, но в уверенности ему не откажешь. Томасу даже стало немного больно от того, как чужие пальцы впивались в его плечи, но он даже не подумал сопротивляться, когда язык Минхо скользнул ему в рот. У Томаса невольно вырвался едва слышный стон. Он, может быть, и попытался бы перехватить инициативу, но Минхо не оставлял ему ни единого шанса на это.

Как будто всем своим видом он хотел показать, кто является сейчас хозяином положения. И не только видом. Томасу казалось, что он не просто удерживает его за плечи, а сковывает всем своим телом, нависнув сверху, хотя они оба стояли. От этого иллюзорного чувства по позвоночнику пробежали мурашки. Томас совсем забыл про остальные части своего тела, и, наверное, если бы Минхо его не удерживал, точно упал бы. Он стоял, не шевелясь, и мог только отвечать на яростный поцелуй Минхо, буквально насиловавшего его рот своим языком. Ощущение твердого члена, упирающегося ему в бедро, как будто парализовало его, в мозгу билась только одна невероятная, лишающая самообладания мысль: Минхо возбужден так же, как и он сам.

Они не слышали, как дверь позади тихонько отворилась от сквозняка – в преддверии лета окна в кабинетах оставляли открытыми настежь, чтобы не было так душно. Томас не видел застывшую посреди пустынного коридора Терезу, зачем-то вернувшуюся в кабинет, потому что закрыл глаза. А Минхо не мог ее увидеть, потому что стоял спиной к выходу.