Сталкер времени. Часть третья. Петр

– Максим, временная рама достигла заданной скорости вращения, мы запускаем внутреннюю раму, – сказал по трансляции профессор Холин.

– Понял вас, запускаете внутреннюю раму, – ответил Максим.

Внутренняя рама достигла расчетной скорости, после ее запуска прошло четыре минуты пятьдесят семь секунд: раз, два, три… Тело Макса попало в коридор времени.

***

Коридор времени закрылся, Максим сгруппировался, упал на землю и осмотрелся. Он оказался почти у самой стены Шлиссельбургской крепости, неподалеку от цитадели. Везде были видны следы разрушений. Это сказывались последствия недавней октябрьской осады. И хотя Петр дал приказ коменданту крепости, будущему Святейшему Князю Александру Даниловичу Меншикову за зиму все восстановить, приказ полностью выполнен не был. В центре крепости стояли развернутые походные палатки, Максим насчитал их более ста, и это было немудрено, в крепости находилось около двадцати тысяч человек. Между палатками постоянно сновали люди, одетые в зеленые камзолы.

Надо было решить первую задачу – раздобыть одежду. И здесь Максим заметил у одной из палаток группу абсолютно голых мужчин, как потом выяснилось, это были молодые рекруты из окрестностей Пскова. Пригнувшись, маленькими перебежками Максим направился к группе будущих солдат и вскоре присоединился к ним. Появления нового человека никто не заметил, все были сильно напуганы происходящим. Время от времени из палатки выходил офицер и приглашал очередного новобранца. Вскоре подошла очередь Максима, и он вошел. Внутри тускло горели несколько свечей, напротив входа стоял небольшой походный стол, за ним сидел немолодой офицер в чине капитана и что-то писал. Справа и слева от него стояли два солдата с мушкетами, в глубине палатки находились еще два человека тоже в военной форме, рядом с ними лежал целый ворох одежды, они суетились около предыдущего новобранца, подбирая ему обмундирование.

«Наверное, это интенданты», – подумал Максим и подошел к самому столу.

– Из-под Пскова? – спросил его пожилой офицер, не отрываясь от бумаг.

– Да, – после небольшой паузы ответил ему Максим.

– Как звать? – опять спросил офицер.

– Петр, – ответил Максим, его настоящее имя станет популярным в России лишь в середине девятнадцатого века, поэтому он выбрал нейтральное Петр.

– Как по отцу?

– Иванович.

– Фамилия?

– Кленов, – ответил Максим.

– Грамоте обучен?

– Нет.

– Тогда ставь здесь крест, – сказал пожилой капитан и протянул гусиное перо.

Максим взял перо и поставил крест туда, куда указал офицер.

– Иди, одевайся, – приказал капитан.

Через несколько минут Максим был полностью экипирован. Ему выдали нательное белье, кафтан, короткий зеленый камзол с красными обшлагами, штаны, напоминающие бриджи, с медными пуговицами по бокам, зеленые чулки и тупоносые башмаки. Когда Максим во все это облачился, один из интендантов повязал вокруг его шеи черный галстук и надел на голову треуголку. Максим вышел из палатки и присоединился к группе своих будущих сослуживцев, стоящих неподалеку, их было около двадцати человек. В палатке, где записывали в солдаты, не заметили появление лишнего человека. Дело в том, что один из рекрутов накануне сбежал. По спискам число рекрутов сходилось, поэтому никто не забил тревогу. Когда последний двадцать восьмой новобранец получил обмундирование и вышел из палатки, появился капрал и громко крикнул:

– В две шеренги становись, – чем привел в полное замешательство молодых солдат.

Грязно ругаясь, он стал расталкивать новобранцев, пытаясь построить их в две шеренги. Его труды увенчались успехом, через десять минут неорганизованная группа стала походить на воинское подразделение.

– Равняйсь, – громко рявкнул капрал.

Его команду выполнил только Максим. Капрал подошел к нему и спросил:

– Как звать?

– Петр, – ответил Максим.

После этого капрал повел новобранцев к импровизированному плацу (он располагался в северной части Шлиссельбургской крепости), чтобы преподать им первый урок строевой подготовки. В руках он держал увесистую дубину, и, если кто-то из молодых солдат нарушал строй или шел не в ногу, капрал с криками и ругательствами нещадно бил провинившегося по спине.

Когда строевые занятия закончились, капрал подвел свой еще необученный отряд к виселице, на которой болтались одиннадцать веревок с петлями для повешенья.

– Кто мне скажет, что это? – спросил капрал, довольно потирая руки.

Все понимали, что это такое, но молчали.

– На этой виселице Государь Петр Алексеевич приказал повесить одиннадцать трусов, которые бежали с острова во время осады сей крепости, – произнес капрал. – Она стоит здесь, как назидание предателям. Если в будущей осаде кто-нибудь из вас струсит или оплошает, вас ждет это.

Капрал показал на виселицу с одиннадцатью раскачивающимися на невском ветру веревками. После его слов несколько новобранцев перекрестились.

– А теперь отбой, – скомандовал капрал.

Почти всех прибывших псковичей уложили под открытым небом на подстилки из промерзшего сена. Лишь для Максима и еще пятерых его сослуживцев «за отменные старания» нашлись места в палатках.