Сталкер времени. Часть третья. Петр

Чтобы попасть на место падения божественного тела, можно было воспользоваться «Ганзейским путем», через Германские земли добраться до Любека, а там с купцами, направлявшимися в русские города Новгород или Ладогу, оказаться у цели своего путешествия. Но это был морской путь. Латоцини панически боялся моря. Еще на родине в Италии он однажды совершил небольшое морское путешествие из Генуи в Венецию и после этого навсегда зарекся ступать на борт корабля. Во время этого небольшого плаванья, хотя оно проходило в спокойных водах Средиземного моря, бедный Иоанн так страдал от морской болезни, что не выходил на палубу, а когда сошел на берег, сразу упал на мраморные плиты пристани и молился более получаса. Поэтому Латоцини выбрал путь по земле, хотя это было и дольше, и опаснее. Через Речь Посполитую он добрался до русского Пскова и уже в конце июля был в Новгороде. Оставалось совершить еще один маленький переход, и он был бы у цели. В Новгороде Латоцини сразу направился в контору «Ганзейского союза» в надежде встретить там своих соотечественников или хотя бы людей, понимающих по-итальянски или по-немецки. Вскоре он нашел дом, где располагалась контора, постучал в дверь и вошел внутрь. Его встретил седой человек в европейской одежде. Это был управляющий конторы, звали его Шульц.

– Что вам угодно? – спросил Шульц по-немецки, внимательно рассматривая Латоцини.

– Я ученый-географ и естествоиспытатель Иоанн Латоцини, преподаватель Карлова университета, – начал Латоцини. – Я прибыл сюда из Праги и по пути следования изучал особенности местности, по которой проезжал, и составлял географические карты, но во время моей остановки в Пскове все мои бумаги пропали, и теперь по морю я хочу как можно скорее вернуться сначала в Любек, а оттуда в Прагу.

Здесь Латоцини соврал трижды: он не составлял никаких карт, у него не пропадали никакие бумаги, и он совсем не хотел возвращаться обратно морем, его интересовали таинственный остров в дельте Невы и загадочное тело, упавшее на него.

– Я просил бы вашего содействия, помогите мне вернуться обратно, – несколько замявшись, закончил Латоцини.

– Мне ясна ваша просьба, – сказал Шульц. – Судя по вашей одежде, вы действительно прибыли из Европы, но у меня к вам один вопрос. Почему по-немецки вы говорите не совсем чисто?

– Я итальянец, – ответил Латоцини.

– Тогда все понятно, – произнес Шульц. – Через пять дней один из наших кораблей возвращается обратно в Любек, но…

– Я готов заплатить, к счастью, кроме бумаг у меня ничего не пропало, – перебил Шульца Латоцини.

– Хорошо, я готов вам дать временное прибежище до отплытия корабля в нашем гостевом доме, – сказал Шульц и через паузу крикнул. – Гюнтер!

Через минуту в контору из соседнего помещения вошел молодой мужчина, также в европейской одежде.

– Гюнтер, – обратился к нему Шульц, – устройте нашего гостя.

– Хорошо, – сказал Гюнтер, – идемте.

Латоцини и Гюнтер вышли из конторы.

Оставшись один, Шульц задумался: «Кто этот человек? Совершить в одиночку такое опасное путешествие из Праги в Новгород, но зачем? Ради географических карт? Нет, здесь что-то не то. Я уверен, у него какая-то тайная миссия, и он не хочет о ней говорить. Но какая? А если он шпион, и нас обвинят, что мы пригрели чужестранного лазутчика? А если донести на этого итальянца властям? Нет, это будет еще хуже, я представляю, что они могут с ним сделать. В это беспокойное время, когда и наша судьба висит на волоске, лучше, чтобы этого итальянца совсем не стало, так будет лучше всем».

В контору вошел Гюнтер и прервал размышления Шульца.

– Ты устроил нашего гостя? – спросил его Шульц.

– Да.

– У меня к тебе будет одно секретное поручение… – начал шепотом Шульц.

Устроившись на новом месте, Латоцини решил осмотреть город, все свои пожитки он оставил в комнате, которую ему предоставили, но кроме двух вещей: золотых монет и его книги, она всегда находилась под курткой в районе сердца, поскольку была очень дорога Латоцини. Выйдя из гостевого дома, итальянец направился к реке. Гюнтер незаметно последовал за ним. Латоцини был так увлечен, рассматривая диковинный для себя город, что не замечал, что за ним следят.

Новгород и Псков очень отличались от городов, где бывал Латоцини. Они оказались ухожены и благоустроены даже лучше, чем в Европе. Но больше всего Иоанна поражали храмы, они были совсем не похожи на те, к которым он привык. В них таилось что-то величественное и немного пугающее, они чем-то напоминали те «махины», видение которых у него возникало, когда он в Праге наблюдал за таинственной светящейся точкой.