Сталки. Лес (СИ)

– «Радиация»? – спросил у «спасителя» Плющ, зацепившись, в свою очередь, за слово, которого не знал. – Это ещё что такое?

– Это, сынок, то, что ваши вредомеры (хотя правильнее их называть «дозиметрами») измеряют, – та невидимая зараза, которой Звездопад поразил вашу деревню и лес. А исходит она, – (палец Нурса указал на возвышающуюся невдалеке громадину), – от Трубы! Поэтому, чтобы не слишком сокращать наши и без того не очень длинные жизни, пойдёмте-ка лучше отсюда – ко мне: у меня тут домик в полудесятке врестей на юго-восток есть… Там я вам всё и расскажу. Ну, может, и не я, а… – Бывший велк осёкся, поняв, что сказал лишнее, и замолчал.

«Беглецы» не стали спрашивать, что он имел в виду: если обещал рассказать всё, значит, объяснит и это.

– Ну, пошли, – сказал Плющ.

– Подождите чуток, – ответил его отец и мягкой, неспешной, но вместе с тем довольно быстрой походкой направился к трупу Стана.

Постоял немного, глядя сверху вниз на раскинувшееся на земле тело, нагнулся, выдернул мачет из шеи убитого (Ксюня в это время отвернулась), со вздохом вытер о штаны и вложил в ножны на поясе, а затем подобрал валявшийся тут же самопал и сунул в карман, прокомментировав это для остальных:

– Это вообще-то мой самопал… Нечего брать без спросу чужие вещи.

Вернулся к «беглецам» и сказал:

– Вот теперь и в самом деле – пошли.

И группа вслед за ним отправилась на юго-восток, прочь от Трубы.

7

Поначалу шли молча, глядя в спину идущему впереди велку-«отшельнику»: Лас – с интересом («Что же он делал всё это время в лесу?..»), Ксюня – с обожанием («Как он вовремя выручил нас!..»), а Плющ – с изумлением («Отец, ну ведь можно же было как-нибудь сообщить, что ты жив!..»). и всем хотелось поскорее дойти до его лесного жилища и услышать наконец, что же Нурс хотел им рассказать.

Но, к всеобщему удивлению, «спаситель» сам нарушил молчание:

– А что же вы в лес-то дёрнули, с какого перепугу? Что-то я не верю, что ваша экспедиция – ой, простите, поход был санкционирован… тьфу ты – разрешён Советом…

Лас с Плющом переглянулись, не зная, кому из них стоит ответить на этот вопрос. Потом Плющ шепнул:

– Давай ты: ты больше знаешь…

– Ну, если коротко, то… – И Лас вкратце изложил бывшему велку события последних дней, приведшие к известному результату.

Какое-то время Нурс помолчал, не оборачиваясь, поскрёб пальцами бороду и пробормотал:

– М-да, натворили вы дел… И как дальше планируете – то есть собираетесь выкручиваться?

– Вся надежда на этот… «компьютер», – ответил Плющ, гордый собой, что запомнил-таки это странное слово, – и твой рассказ, отец. А там уж решим… Кстати, может быть, объяснишь, с чего вдруг ты заговорил какими-то мудрёными словечками, а? прежде я их от тебя что-то не слышал…

– То было прежде, – сказал Нурс не замедляя шага. – Теперь я знаю гораздо больше против того, а значит, имею право на интеллектуальные… – тут он запнулся, но пояснять новое заимствованное неведомо откуда слово не стал, а просто закончил фразу: – …заскоки.

– А почему ты ушёл из деревни? – спросил Плющ. – Я понимаю, что ты никогда не делал ничего просто так; то есть и здесь должна быть своя причина, ведь так, да?

Велк-«отшельник» помедлил, шумно выдохнул через нос, показывая, что эта тема ему не очень приятна, но потом всё же ответил:

– Они не понимали меня. Я хотел изучать лес, предлагал всякие мероприятия, методы, технические решения, строил концепции – но Совету на это было наплевать. Им важнее поддерживать жизнь в Сталочной, ни о чём больше не задумываясь. А я хотел понять, что же случилось двадцать девять лет назад, почему всё вокруг так, а не иначе… Лас, это ведь я подсказал твоему отцу идею и конструкцию вредомеров, которым тогда ещё присваивал такое несовершенное название… И однажды я не выдержал. Ушёл, не оставив никакой записки, потому что считал, что только так я принесу больше пользы – как себе, так, возможно, и селению.

Признаться, выживание в лесу в течение такого долгого времени, да ещё и на этой заражённой территории было нетривиальной задачей. Я построил себе домик неподалёку (ну, относительно…) от Трубы, как вы её называете, и всё свободное время, кода я не был занят поисками пропитания и не совершал регулярное путешествие за водой к Сталке, думал, стараясь докопаться до истины. Кое-что я понял самостоятельно, но большую часть мне всё-таки подсказали… – Нурс снова осёкся, поймав себя на выбалтывании лишнего.

– Кто подсказал? – допытывался Плющ. – Можешь хотя бы намекнуть?..

– Нет. Всё узнаете, когда дойдём до моего жилья, – жёстко сказал велк-«отшельник» и замолк, больше не отзываясь ни на какие попытки разговорить его.

А Лас, Ксюня и Плющ независимо друг от друга пришли к единому мнению, что Нурс от них что-то скрывает. Что-то очень важное…

Вскоре они добрались до маленького, всего две с половиной на две сагни и полторы в высоту, неприметному в сгустившемся к тому времени лесу, на который, сменяя полыхавшие за спиной у путников последние оранжевые отблески заката, падала ночная мгла, домика без окон и с небольшой дверью, на которую был навешен крепкий деревянный засов.