Сталки. Лес (СИ)

Нужно было выживать, пользуясь тем, что удалось взять с собой с корабля. Технологии, позволяющие упростить это дело, были в основной массе своей утеряны для участников полёта, а возродить то, что ещё оставалось в памяти, в местных условиях не удалось. Поэтому люди постепенно деградировали: им уже были не нужны ставшие бесполезными знания, и жители Сталочной (опять-таки не пойму: откуда название?) сосредоточились на тесном взаимодействии с природой – стали разводить злаки на хлеб, технические культуры на одежду и охотиться в лесу на животных. Как они стали «мутами», вы, наверное, знаете; но раньше – задолго до Звездопада, а также до прилёта людей в этот мир – местные звери были немного другими: их было множество видов, и охотиться на них было проще, потому что все эти огромные когти, клыки и рога развились именно в результате того, что произошло здесь без малого тридцать лет назад…

Но я отвлеклась. Любопытно, что у вас – я уже имею в виду не тех, самых первых жителей планеты, а их потомков через несколько поколений, то есть описываю нечто более похожее на ваше нынешнее сообщество – за прошедшее время так изменился язык. Вообще-то в Галактической Федерации основным языком является английский, на котором говорят примерно вот так… – Зелма прокашлялась и сказала по-английски: «Привет. Как дела? Как вам сегодня погода?..» – чем заставила Плюща приподнять брови, Ласа – улыбнуться углом рта, а Ксюню – коротко хихикнуть. – Но основной состав группы колонистов представляли русские, на базе чьего языка (и моего тоже: ведь и я отношу себя к этому народу) и сложилось ваше наречие – с добавлениями английского, казахского и украинского языков, чьи носители также присутствовали в экипаже; недаром у вас есть слова с корнем «фак» и кое-какие буквы в алфавите: казахское «ғ», – (Зелма нарисовала пальцем в воздухе очертания этого символа), – которое вы непонятно почему стали читать как «ф», и украинская «i» с двумя точками. В вашей азбуке смешались русские и латинские (то есть английские) буквы, чему я, конечно, сильно удивилась…

– Откуда вы так много знаете о нашем языке? – резко спросил Плющ, которого начала напрягать осведомлённость рассказчицы. – Вы что, следили за деревней?

– Я ещё не дошла до своего присутствия в вашем мире, – холодно ответила Зелма, недовольная тем, что её опять перебили, и, если уж на то пошло, некоторой бестактностью вопроса. – Если позволите, я буду всё излагать в хронологическом порядке для полноты картины. На все вопросы отвечу позже, – если только вы не отобьёте у меня это желание…

Плющ выдержал напряжённый взгляд женщины не дрогнув лицом, а потом, когда острое молчание затянулось, коротко кивнул, как бы прося продолжать повествование.

– Таким образом, люди обустроились на новом месте (хоть и с большой натяжкой), и деревня стала существовать автономно, не завися ни от чего извне. – Зелма усмехнулась и сказала: – Прошло примерно четыреста лет, прежде чем на ваше планету прилетел ещё один колонизационный корабль; судя по всему, организаторам экспедиции просто попалась информация о мире с пригодными для жизни условиями, но без зарегистрированных поселений, с которыми поддерживалась бы связь. И вот с этого времени я могу рассказывать более-менее точные сведения, которые подтверждаются тем, что реально есть в окрестностях, и не являются домыслами и предположениями…

– Постойте, вы сказали: «четыреста лет»?! – только-только опомнившись, спросил поражённый Лас, пытаясь объять умом названный промежуток времени. Получалось что-то не очень.

– Да вы уже заколебали перебивать! – не выдержала Зелма. – Ещё один раз – и я замолкаю! Да, прошло именно четыре столетия – плюс-минус двадцать лет. Затем случилось то, что вы называете Звездопадом. Корабль «Би–202» – так называлась эта миссия по некоторой аналогии с первой из-за совпадения маршрута – на подлёте к планете попал в поток метеоров, космических камней, и, разрушившись, упал на поверхность; обломки бомбардировали деревню и окружающие леса, а реактор – базовая двигательная установка – упала невдалеке отсюда, и именно её вы и назвали Трубой.

Вот эти сведения – а конкретно насчёт метеорного потока – я выудила отсюда, – Зелма снова показала на бортовой компьютер. – Всё сохранилось: вся информация, все записи, – ведь защита у компьютера была чуть ли не такая же, как у реактора; главная рубка, в которой находился этот электронный агрегат, раскидана по леса по меньшей мере на гектар, в то время как компьютер уцелел и даже не получил серьёзных повреждений, а проанализировав ситуацию, залёг в «спящий режим», ожидая реактивации.