Сталки. Затмение (СИ)

За пару сотен метров до цели, заметив тепловизорами истребитель, бойцы по команде Миронова включили энергомаскировку, чтобы пилот не заметил их. Зелма же воспользовалась шлемом подполковника (собственный, скорее всего, остался на базе мятежников) и активировала у себя режим «хамелеон», то есть стала невидимой и обычном, и в инфракрасном диапазонах. Правда, голову без шлема так «спрятать» было нельзя, так что разведчице пришлось встать за деревом и не высовываться — а в предстоящей операции следовало идти к машине вслед за солдатами, скрываясь в их тепловой «тени».

— Приготовились… — шепнул Миронов. — Ждём…

В это время он наблюдал рентгеновским сканером за пилотом в полной броне, возившимся где-то в районе сопла анни-двигателя.

Через полминуты или около того пилот отошёл от кормы и направился в обход машины. Похоже, он устранил замеченные системой диагностики неисправности, и теперь ему оставалось лишь ещё раз запустить программу, а та уж должна будет вновь проверить состояние истребителя и дать разрешение на взлёт…

— Пошли!

Бойцы крадучись двинулись к машине, растягиваясь полукругом. Миронов и Зелма пошли следом: их время действовать наступит чуточку позже.

Мятежник уже запрыгнул на крыло и собрался было залезать в открытую кабину, как вдруг кто-то совсем рядом скороговоркой крикнул:

— Стоять, не двигаться, бросить оружие, вы окружены, сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь!

Пилот не успел ничего сообразить, а тем более сделать. Уже на первых словах его столкнули с крыла машины на снег и выбили из руки плазмер. Когда требование прозвучало до конца, мятежник уже сидел на снегу с поднятыми руками, его держали под прицелом четверо солдат, а ещё один, держась сбоку, чтобы не перекрывать линию возможного огня, вытаскивал из набедренного кармана экипировки врага его бластер.

«Вот чёрт, — подумал пилот. — Меня взяли в плен! Но не убили — значит, рассчитывают на мою помощь… Что делать? Если я им помогу, меня убьют свои; если откажусь, — эти. Что же делать?..»

Тем временем солдаты расступились, продолжая, однако, целиться в него, и пилот увидел, что к нему подходят две фигуры: одна — в такой же чёрной броне, как у всех; другая, чуть поодаль, — в чём-то более… светлом. «И без шлема», — с удивлением понял мятежник, на миг включив тепловизор.

Тот, кто в броне шёл спереди, вплотную приблизился к пилоту и сел на корточки напротив него. Затем непроницаемо-чёрный щиток шлема приподнялся, и мужской голос тихо спросил по-английски:

— Жить хочешь?

Пилот подумал, прежде чем ответить. С одной стороны, он был верен идеям Фокса и настроен решительно против федералов — но с другой, умирать за эти идеи он был… не настолько готов. Если бы его машину взорвали там, на орбите, или пристрелили без разговоров при нынешней атаке, он мог бы сказать, что погиб гордо. Но самому идти на смерть лишь для того, чтобы помешать врагам осуществить какие-то их планы… которые они теоретически могут осуществить и без него, и в таком случае его гибель окажется ещё более напрасной… Нет, вот этого он бы точно не пожелал.

— Хочу, — ответил пилот через внешний динамик.

А что ему ещё было отвечать, если не это?!

— Согласен нам немного помочь?

— А… если я откажусь, вы меня убьёте?

— Теоретически в том случае я имею на это основания, но мне бы этого не хотелось. Ты станешь нашим пленным и на предстоящем после победы Федерации суде получишь большой срок. А если поможешь, обещаю выторговать тебе минимальное наказание с учётом твоего участия в вооружённом бандформировании. Ну так как, согласен?

Пилот снова задумался. Если он согласится, а федералы всё-таки проиграют, то ему крышка. Если откажется, но те проиграют, — возвращение без санкций в ряды мятежников. А если — если! — военные победят, то выполнится одна из двух обозначенных собеседником перспектив.

Всё просто. Два раза подбросьте монетку, и если результат какого-либо броска покажется неудовлетворительным, выберите противоположное.

— Нет, — ответил пилот. — Я отказываюсь. Надеюсь, что вы сейчас играете честно и не нарушите свои обещания.

— А вы честно поступали, когда разжигали здесь бунт, а потом напали на мирную планету?

На это мятежник не нашёл, что сказать.

— Снимай шлем и комм, — приказал собеседник.

— Но тут холодно…

— За всё нужно отвечать. В том числе и за отказ от сотрудничества. Так что быстро, пока у меня не кончилось терпение.

Пилот молча снял чёрную полусферу шлема и, сбросив с левой руки бронеперчатку, отсоединил часть рукава брони с встроенным браслетом связи и управления.

Миронов (а с мятежником говорил именно он) взял у того вещи, отдал кому-то из бойцов и кое-что сказал по оперативной связи.

Через несколько секунд пилот увидел, как солдат, чуть отошедший от остальных, бросил конфискованные шлем и комм на снег и выпустил в них очередь из плазмера.

— Встать, руки за спину! — приказал Миронов.