Стальная акула. Немецкая субмарина и ее команда в годы войны. 1939-1945

— Он преступник, говорю вам. Таким нельзя доверять боевой корабль. Но это еще не все. Я объясняю ему, что это означает британские торпедные катера. Но Паули даже не подумал сменить курс. Я говорю, нужно повернуть им навстречу. «Не вижу никаких катеров», — отвечает Паули. «Да вон же они, — говорю я, — подходят курсом тридцать градусов». — «Нет, мы отойдем», — заявляет Паули и командует лево на борт. Через полминуты — бац! Если бы он повернул всего лишь на тридцать градусов вправо, то нос нашего корабля смотрел бы точно на катера, и они бы в нас не попали. Торпеда прошла бы по левому борту. Но Паули испугался и не пошел на сближение с противником, а дал команду отойти.

Холод загнал матросов вниз. Когда Тайхман улегся на свою койку, подложив под себя кусок брезента, Штолленберг сказал:

— Ты знаешь, Паули не только не умеет управлять кораблем, он еще и порядочная свинья. Сразу после того, как в борт ударила торпеда, он дал команду задраить все водонепроницаемые двери. Герд поднялся на мостик и сообщил ему, что кочегары стучатся в переборку. Он спросил, нельзя ли ненадолго открыть дверь, ведь в кочегарку еще не могло набраться много воды. Паули заорал, что убьет любого, кто попытается открыть водонепроницаемые двери, безопасность корабля, мол, превыше всего, и ему плевать, что станется с запертыми кочегарами. Но Герд не отстал от него…

— И ты тоже?

— Мы еще два раза подходили к Паули и просили разрешения открыть дверь. В конце концов он погнал нас с мостика. Герд сказал, что до кочегарки можно добраться через входной люк, поэтому он обвязал меня веревкой под мышками и опустил вниз. Мне кажется, это я наступил тебе на лапу.

— Наверное.

— Нам повезло, что торпеды попали в угольный бункер, иначе воды было бы гораздо больше. Но если бы не Вегенер, мы бы все равно пошли ко дну.

— Как это так?

— Он подвел свой корабль к нашему борту, а потом он и тральщик номер 2 пропустили под нашим днищем трос. Вот это настоящее морское искусство.

— А что делал в это время Паули?

— Ничего. Просто трепал всем нам нервы своим криком.

— Если этот ублюдок будет командовать нашим кораблем и в следующем плавании, я его выброшу за борт.

— Я тебе помогу, — поддержал Штолленберг.

Глава 5

Паули посадил Тайхмана и Штолленберга на три дня под арест. Они возвратились из увольнения в 1:11. Паули посчитал эти одиннадцать минут самовольной отлучкой и подверг их наказанию. Они и вправду засиделись у Доры, но сумели бы вернуться вовремя, если бы не перепутали входы на верфь. Они совсем забыли, что сегодня утром «Альбатрос» был поставлен в сухой док.

А перед этим они помогали освободить бункер от оставшегося там угля и наткнулись на тела двух кочегаров, стоявших вахту вместе с Тайхманом. Их расплющило взрывной волной о крышу. Паули требовал, чтобы бункер был чист как стеклышко.

— Рабочим дока и особенно инженерам, — сказал он, — не понравится вид крови и сломанных костей.

Они закончили работу в 16:00. После этого команду выстроили в парадной форме на палубе для вручения Железного креста второго класса младшему лейтенанту запаса Паули. Такой же награды удостоился и погибший командир, а также Штюве за сбитый им самолет. Командир флотилии поблагодарил команду за спасение поврежденного корабля и произнес несколько прочувствованных слов о павшем командире и двух кочегарах. В заключение он объявил, что старшим помощником назначается младший лейтенант Пашен.

— Смирно! Равнение направо! — скомандовал Паули.

Командир флотилии поблагодарил команду:

— Так держать!

Хейне ткнул Лёббермана под ребра:

— Здорово ты отдал нашего Паули под трибунал!

— Зря Вегенер наградил его Железным крестом, — заметил Бюлов.

— Он вынужден был дать ему крест, иначе Штюве не получил бы своего, — сказал Штолленберг.

Командир флотилии отдал честь своим бывшим ученикам, пожал им руки и задержался, чтобы немного поболтать с ними.

— Ну, как дела? — спросил он Тайхмана. — Что вы?.. — Он запнулся, неуверенно улыбнулся и хлопнул Тайхмана по плечу. — Все придет в свое время.

— Что он хотел этим сказать? — спросил потом Тайхман Хейне.

— Черт его знает, — ответил Хейне. — Пойдем лучше к Доре.

На пути в город они миновали двух дам. Одна, вся в черном, была вдовой погибшего капитана; другая — женой командира флотилии. Все отдали им честь, и даже Питт постарался сделать это как следует. Тайхман отдал честь вдове командира.

— Я был бы не прочь позабавиться вон с той. — Питт почмокал губами.

— Ты всегда был свиньей, — бросил Штолленберг и покраснел.

— О ком это вы? — спросил Хейне с непривычной для него резкостью.

— О мадам Вегенер, если не возражаешь, — ответил Остербур.