Стальная бабочка

— Отец, может, обойдемся ужином? Мия никого здесь не знает, кроме нас. Не хочу, чтобы она испытала стресс от незнакомых людей, — сказал Дэмьян, нацепив очки.

— Я тоже считаю, что это ни к чему, — воскликнула Кларисса.

— А я считаю, что мое слово закон, не так ли? — гаркнул Марко, и все затихли. — Если я сказал, что будет вечеринка, значит, будет вечеринка. Мы и так давно не собирались все вместе, а сейчас есть повод, — закончил он свою речь, и всем стало ясно, что спорить с ним бесполезно.

— Я согласна, — улыбнулась Мия ему, и Марко подойдя к ней, расцеловал в обе щеки, а потом ушел в кабинете, сославшись на дела.

— Спорить с ним бесполезно, — констатировал факт Дэмьян и Мия усмехнулась.

— Два упрямца.

Кларисса подпрыгнула с шезлонга, увидев, как Дэмьян притянул лежак Мии к себе и поцеловал. Она пронеслась мимо.

— Этого только не хватало!

Переглянувшись, они усмехнулись и откинулись назад, закрывая глаза. Шум, поднявшийся в кабинете, свидетельствовал о том, что Кларисса против вечеринки, но громкий голос Марко, ясно дал понять, что он не потерпит пререканий, и весь запал Клариссы, тут же исчез, но она так и не появилась, видимо удалившись в свою комнату. Поэтому они просто лежали у бассейна, наслаждаясь солнцем, напитками и друг другом.

Подготовка к вечеринке начала набирать обороты, уже через два часа после ее оглашения, и они только успевали удивляться, как на задний двор стали привозить украшения для торжества, развешивать гирлянды и ставить столики, а также цветы, которых было просто огромное количество.

Пришлось свернуть их отдых и вернуться в комнату, чтобы не мешать, но из-за солнца, а может из-за водных процедур, Мия почувствовала необходимость прилечь и подремать, в чем Дэмьян решил составить ей компанию, объясняя, что дел у него пока никаких нет. Прижавшись друг к другу, они задремали, совершенно не обращая внимания на шум, который раздавался на улице.

Глава 21

Ей снилось, что она снова в той пещере, он смеялся и говорил, что ничего ей не сделает, лишь хочет, чтобы она всегда была рядом и слушалась его.

«…Кто вы? Зачем я вам? — спрашивала она раз за разом, но он всегда молчал.

Она забилась в угол и смотрела, как он точит нож, что-то напевая при этом, а потом подходит к ней и, проведя им по ее лицу, склоняется ниже, к губам, прикасаясь к ним, и шепча.

— Ты так похожа на нее! Так сильно похожа… Она была моя единственная. А ты моя, Мия?

Она молчит, не понимая, что должна сказать и когда, он не слышит ответа, начинает злиться, бьет в стену за ней и, сжав сильней ее лицо, целует в губы, сминая их так сильно, что она плачет от боли и ужаса, и лишь, услышав ее всхлипы, он отстраняется.

— Отвечай мне, когда спрашиваю. Ты моя Мия?

— Твоя.

Ее тихий шепот, заставляет его широко улыбнуться и, проведя по ее лицу ножом, прикоснуться им, к горлу, вызывая в ней страх. Ее тошнит от него, и он уходит, обещая вскоре вернуться, с десертом. Тогда она еще не понимает, что эта будет его первая жертва, или ее, не ясно.

Но именно тогда, она впервые осознает, что из-за нее пострадала другая девочка, потому что не ответила ему сразу.

— Это твоя вина. Ты разозлила меня, а ведь я просил ответить мне, — шептал он, вытирая нож от крови и подходя ближе. — Если ты будешь делать, что я говорю, никто не пострадает.

Она смотрит сквозь него, на нее…

Девчонка повисла на веревке и больше не кричит, он убил ее, перерезал горло, а она отключилась, видя все это и лишь беспомощно шептала, чтобы он больше никого не убивал.

— Твоя… твоя… твоя…»

— Я твоя, твоя… не трогай никого, прошу, — металась по кровати Мия, и Дэмьян услышав это, тут же проснулся.

Мия была вся мокрая от пота, и ее лицо было таким бледным, что он испугался.

— Мия? — позвал он ее, и она застонала во сне, отчего он тут же стал трясти еще сильнее. — Мия, проснись, это сон, всего лишь сон!

Мия открыла глаза и заплакала. Это были слезы печали и боли, по тем, кого она не смогла спасти, и которые пострадали, по ее вине. Вспомнив этот отрывок, она просто сжалась вся в нехорошем предчувствии.

— Это моя вина! Моя! Если бы я сразу ему сказала, что я только его, он никого бы не тронул, не тронул, — шептала Мия, прижимаясь к Дэмьяну очень крепко.

— Мия, ты не виновата, черт. Это все он, ублюдок! — ругался Дэмьян, а Мия лишь сжималась в комок и закрывалась в себе. — Ну же милая, не надо. Не делай так, — шептал Дэмьян, глядя на то, как взгляд Мии становится пустым и стеклянным. — Посмотри на меня, милая, — просил он, гладя ее по голове и качая как маленькую, но Мия уже погрузилась в воспоминания, которые так некстати всплыли из подсознания.

«… их было много, очень много и он зверски издевался над ними, пока Мия не в силах была им помочь. Помочь ей не удавалось, как и убежать. И он наказывал ее. Так сильно, что она визжала, как ненормальная, пока он резал их, говоря, что это все, ее вина.

Она впадала в беспамятство от увиденного. И несколько дней просто лежала в свое блевотине, не замечая, как от страха мочилась под себя.