Стальная бабочка, острые крылья

Картель поставил на столик стакан с недопитым виски и дотронулся до белого ферзя. Он всегда играл белыми, предпочитая чистые цвета. Перед началом партии фигуры были расставлены ровными рядами, и даже ферзь пока не мог прыгнуть. Потом он становился непредсказуемым, мог двигаться так, как все остальные фигуры, вместе взятые, кроме разве что одной.

Но что происходит, если у противника два ферзя?

Картель внимательно смотрел на черную фигуру женщины в цилиндрической каменной шапочке, замершую рядом с королем.

Что делать, если ты не знаешь, как на самом деле способен двигаться второй ферзь? Как предугадать его движение, построить защиту?

Два раза мигнула небольшая красная лампа, спрятанная под столешницей: охрана сообщала о приходе сына. Ладьи? Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Пока просто пешки.

Дэвид вбежал в кабинет, хлопнул дверью, и Картель с некоторым удовлетворением заметил, что кобура у него на поясе стала значительно меньше. Теперь там явно располагалось более практичное оружие. Несколько секунд они смотрели друг на друга, разделенные шахматным столом.

– Не нужно, – наконец сказал Дэвид немного растерянно, словно забыв то, что повторял по дороге.

– Что не нужно? – холодно уточнил Картель.

– Не отсылай меня, отец.

– Это уже решено. Мой человек будет ждать у восточных ворот завтра утром. У него хороший конвой, и он знает, как обойти рейдеров. Уже к вечеру может быть поздно.

– Я хочу остаться.

– Зачем? – Картель фыркнул и снова взялся за стакан с виски. – Хочешь сражаться? На стенах? С простыми горожанами? С гвардейцами?

– Не хочу убегать. – Дэвид упрямо выпятил подбородок. – Это позор.

– Позор?! – рявкнул Картель, привстав, и шахматы на столе вздрогнули. – И это все, о чем ты подумал?! А ты не вспомнил о нашем деле, которому требуется хозяин?! Скажи, кто станет наследником, если со мной что-то случится?! Ты забыл о своей сестре, да и о матери. Что они будут делать, если мы оба останемся здесь?!

Дэвид отступил, услышав крик отца.

– Значит, ты действительно думаешь, что они?..

– Я учитываю все варианты, – уже спокойнее ответил Картель, снова глядя на шахматную доску. – Если случится худшее, семья не должна потерять дело, только собственность в Хоксе. При другом развитии событий мы можем приобрести гораздо больше, чем у нас было.

– Иначе?

– Не спрашивай. Ты уезжаешь, и тебе не нужно этого знать. Я напишу два письма – одно твоей матери, второе с распоряжениями на всякие случаи. Тебе их хватит на первое время, а дальше придется думать самому.

– Отец!..

– Дела идут не очень хорошо, и ты сам знаешь, что сегодня случилось. Если ты окажешься далеко отсюда, мне будет спокойнее.

– Отец, это из-за этой… из-за нее?

– Она – только одна фигура из многих, живое оружие, с которым не получается договориться. Помнишь, о чем мы с ней говорили? У оружия есть один недостаток – оно ничего не стоит само по себе, обязано служить, подчиняться.

– Так чьи приказы собирается выполнять эта девка?

– Похоже, она нашла общий язык с нашим бароном.

– И теперь стала нам врагом? Она и эта ее?..

– Врагов не бывает. – Картель откинулся на спинку кресла. – Они – лишь фигуры на этой доске, которые не могут изменить свое предназначение. В реальном деле не бывает противников, сын. Есть конфликты интересов, твоих и чужих. Сумей их решить – и врагов больше не будет. Барон ни разу не выступил против меня. Когда этот город только строился, сюда везли бетонные блоки и сваривали опоры из железа, подобранного на кладбище машин, он уже был здесь, вместе со мной. Мои люди продавали воду, обменивали мясо с холмов на инструменты, а молодой беглый прайм со своей боевой машиной охранял нас, был везде и всюду. Стоило кому-то покуситься на нашу собственность или нарушить порядок, он убивал без сомнений, быстро и эффективно. Потом его интересы изменились.

Сын молча смотрел в сторону, все так же выпятив подбородок, и выражение его лица внезапно напомнило Картелю о матери Дэвида, не той, которой предназначалось письмо, а настоящей, исчезнувшей где-то под Фаэтоном после налета работорговцев.

– Я понял, отец, – наконец-то сказал парень. – Но разве я не могу еще чем-нибудь помочь, пока буду здесь? Хотя бы…

– Нет! – резко ответил Картель. – Ты нужен мне, но далеко отсюда. Это не обсуждается.

– Но я хотел…

– Иди собирайся, у меня еще много дел.

Дэвид опустил на него глаза и резко кивнул, словно приняв какое-то решение:

– Прощай, отец.

Молодой человек вышел так же резко, как и вошел, снова хлопнув дверью, а Картель некоторое время смотрел ему вслед. Он не собирался так быстро выгонять его, тоже хотел сказать ему нечто такое, о чем думал все утро, очень важное, но забыл как раз перед приходом сына.

Отъезд Дэвида действительно все упростит. Пора убрать пешку, чтобы она смогла когда-нибудь стать ферзем, даже если сама еще ничего не понимает.

– Что за глупая игра? – сказал Картель самому себе. – Где это видано, чтобы один король не мог договориться с другим?