Стальная эскадрилья

Часа через два после завтрака Петро снова появился. Он посоветовал нам переправляться через реку ночью на плоту. Полиция все еще ждет нас на выходе из болота.

Часов в двенадцать ночи наш проводник один сходил на берег и, вернувшись, сообщил, что кругом тихо. А в половине первого мы, прихватив с собой веревки, двинулись в путь. Дул пронизывающий осенний ветер. О берег, к которому вышли довольно быстро, с шумом плескались волны. Скатив в воду пять толстых бревен, заранее \15\ заготовленных Петром, мы крепко связали их. Плот получился неплохой.

- Возвращайтесь скорее, -сказал на прощание наш провожатый.-Буду ждать. И не я один...

Мы поблагодарили его и оттолкнулись тостами от берега. Плыли намеченным курсом к споим - первый успех на опасном и трудном пути. Учащенно билось сердце, нахлынули воспоминания. Ведь в ста пятидесяти километрах от Западной Двины находилась моя родная деревня. Там прошло-протопало босоногое детство. Там я учился и работал. Там живут, во всяком случае жили, мать и отчим, ставший мне дорогим и близким человеком.

Да простит меня читатель за отступление, которое я намерен сделать. Каждый из нас кому-то обязан своими первыми шагами в большую жизнь. И как не вспомнить с чувством глубокой благодарности учителей, наставников и просто хороших людей, послуживших надежной опорой на пути к заветной цели! \16\

БЕРЕГ НАШЕГО ДЕТСТВА

Село Курилово. В доме, конфискованном у мироедов Советской властью, разместилась начальная школа. Заведовал ею Никифор Иванович Маслов. В моей памяти он оставил, пожалуй, самый глубокий, неизгладимый след.

В бурные годы становления Советской власти в нашем приграничном районе свирепствовало не только кулачье, нередко появлялись и банды "зеленых". Они убивали коммунистов и комсомольцев, громили сельские Советы. Наш учитель не раз вступал в смертельные схватки с ними. Об этом свидетельствовали и многочисленные шрамы на его лице.

К нам, ученикам, Никифор Иванович относился с одинаковой строгостью и заботливостью. Он щедро делился с нами своими знаниями и житейским опытом, воспитывал у нас любовь к Родине, честность, справедливость, трудолюбие, разжигал страсть к наукам. Именно благодаря ему я уже после первого класса стал регулярно читать газеты и журналы.

Никифор Иванович организовывал интересные экскурсии по наиболее памятным местам Псковщины, увлекательно рассказывал нам о героях гражданской войны, старался привить любовь к родному краю. Жил он в трех верстах от Курилова, но на период весенней распутицы и на зиму переселялся в школу, где занимал небольшую комнатку. Сколько раз в непогоду он оставлял меня у себя ночевать!

Начиная с пятого класса мне пришлось учиться в поселке Идрица Себежского района. Он находился в 25 километрах от нашей деревни. Жили мы, мальчишки, - а таких, как я, было большинство - в полуобщежитии при школе. Всем нам выдавали скудный картофельный паек; мясо и жиры видели редко, да и хлеба вдоволь не ели. Однако никто не унывал, не жаловался, каждый думал только об учебе. Никогда не забыть таких верных товарищей, как Федя Сковорода, Федя Фролов, Арсений Жолудев и Гоша Никоненок. Несмотря на разность характеров, нас объединяла крепкая дружба.

Окончив седьмой класс, некоторые школьники устраивались на работу. Ведь наша фабрично-заводская школа-девятилетка с пятого класса прививала своим питомцам трудовые навыки. У нас были прекрасно оборудованные мастерские с токарными станками по дереву и металлу, своя электростанция. Труд как учебная дисциплина доставлял нам истинное удовлетворение. Частенько мы проводили в мастерских все вечернее время, чтобы под руководством Н. Дроздецкого завершить начатую днем работу. А старшеклассники обязательно проходили практику на местных производственных предприятиях.

В середине мая 1932 года мне, как и многим моим однокашникам, удалось впервые увидеть крылатую машину. На маленькой площадке возле деревни Лужки приземлилась группа самолетов. Занятия сразу были прерваны. Школьники вместе с учителями поспешили на аэродром.

И вот мы стоим у четырехкрылой, похожей на стрекозу машины. Улучив момент, я, вопреки запрету, провел по ее обшивке рукой и с некоторым недоумением ощутил не металл, а холщовое полотно, почти такое, из которого у меня были сшиты штаны. Откуда мне, сельскому мальчишке, было знать, что знаменитый У-2 (названный впоследствии По-2 в честь его талантливого конструктора Н. Н. Поликарпова), на котором воспиталось и выросло не одно поколение советских авиаторов, строился из дерева и обтягивался перкалем.

Когда школьники немного успокоились, один из летчиков, по возможности популярно, рассказал нам, как устроен самолет и почему он держится в воздухе. Мы, конечно, почти ничего не поняли из его объяснений, по некоторые услышанные слова запомнили крепко: "элерон", "киль", "стабилизатор". Позже кое-кто даже старался щегольнуть этими авиационными познаниями.