Стальная империя

— Ах да, ваш якобы слуга Линь или как там его? Я как-то пытался послушать, о чём вы с ним говорили — но увы! Язык оказался мне неизвестным. Вероятно, уйгурский или монгольский... — Взгляд сунца вдруг стал жёстким. — Вот с людей и начнёте. Я велю принести вам бумагу и тушь. И к вечеру... к сегодняшнему вечеру, Бао, жду от вас подробнейшего отчёта, иначе... Иначе, увы, наши отношения будут уже не такими безоблачными... А жаль! Искренне жаль! В конце концов — что вам до этих цзиньцев?

До цзиньцев, точнее, до властей империи Цзинь, Баурджину и в самом деле не было никакого дела, но вот что касается верных лично ему — а равно и завербованных Игдоржем — людей, то тут ситуация выглядела принципиально иной. Люди доверились. И теперь выдать их сунцу означало предать! Да и система городской обороны, снабжение северных крепостей — это всё совершенно не нужно знать Южной империи! Ведь Ляоян и все крепости скоро — очень скоро, князь в это верил — станут... нет, не монгольскими... Союзной Чингисхану Стальной империи Ляо — вот кому они будут совсем скоро принадлежать! И с этих позиций...

— Я вам пришлю бумаги и тушь. — Дэн Шикай поднялся на ноги и стал у дверей.

Матрос за его спиной ловко прихватил стул и остановился:

— Уходите, господин?

— Да...

Сунец внезапно застыл, словно бы вдруг увидел перед собой нечто настолько чудовищное и непредсказуемое, что и описать нельзя!

— Кто? — подозвав стражников, быстро спросил он. — Кто здесь только что прошмыгнул?

— Мы никого не видели, господин. Может быть, кто-то из матросов.

— Из матросов? О, нет... Я чувствую совсем другое... — Приглушённый голос сунца казался вкрадчивым и вместе с тем угрожающе-страшным. — Чувствую! Чую! Вот что, где сейчас капитан?

— На кормовой палубе, господин.

— На кормовой палубе? Идёмте... Да, и выставьте здесь дополнительный пост!

Скрипнул засов.

Однако! Чего опасался шпион?

Впрочем, не суть. Сейчас надо думать — думать о том, как оставить «господина Дэна» с носом. Для начала он, кажется, просил сдать ему верных людей? Что ж, их есть у меня! Сдадим... Сколько угодно. Люди — это хорошо, их уж никак невозможно быстро проверить. Другое дело — точные данные насчёт городской обороны или северных крепостей, уж они-то могли оказаться и у сунца — для сверки. Так что это хорошо, что сначала — люди.

Приготовив бумагу, Баурджин обмакнул кисточку в тушь и задумался...

Итак:

«Муань... Молодой парень, работник красильной мастерской. Связан с бандой „красные шесты"...» Нет, не так! «По косвенным данным, до вербовки был связан с бандой „красные шесты"...» Да, так лучше. Кто там дальше у нас? А, стражники! Соратнички недоброй памяти покойного Ху Муня. Как их? Пуй Ши и Бань... Так их и записать... И ещё кое-кого придумать, кого никогда и на свете не было... Ага!

Набросав ещё с десяток имён, Баурджин задумался — его так и подмывало записать в завербованных ещё и Цзяо Ли или уж, по крайней мере, Фэнь Ю, но... Но не слишком ли? А собственно, почему — слишком? Ну, Фэнь Ю, пожалуй, перебор, а вот господин Цзяо Ли...

— Я так и знал! — Вошедший вечером сунец довольно ощерился, бегло просмотрев записи. — Так и знал, что Цзяо Ли — ваш человек. Слишком уж он ловко ушёл от разбойников в горах Шэнси. Впрочем, это сейчас не важно. Идёмте, Бао, хочу вам кое-кого показать.

Синь вечера. Крики чаек. Отражающиеся в море огни корабельных фонарей. И четверо стражников. Связали за спиной руки — плохой знак. Куда теперь? Обогнули мачту, прошли мимо огненных орудий... ещё одна мачта... корма... Двое часовых с алебардами.

— Прошу вас, господин Бао! — Распахнув дверь одной из кают, Дэн Шикай ухмыльнулся. — Входите, входите, не стойте же на пороге!

Баурджин сделал шаг. В небольшой — узкой и длинной — каюте тускло горели светильники. Пахло прогорклым маслом и ещё чем-то неприятным, словно бы свернувшейся кровью. Большую часть каюты занимал стол... нет, скорее верстак... Нет, горизонтальная дыба — инструмент, предназначенный для самых жестоких пыток. И этот инструмент сегодня, судя по всему, предназначался отнюдь не для князя! Нет, на нём уже было распято смуглое девичье тело... Тонкие руки, аккуратно привязанные за запястья прочной цепочкой, точно так же — за щиколотки — ноги. Тело, конечно, было полностью обнажено, но вот следов пыток не было... Пока не было. Над головой несчастной ярко вспыхнул зажжённый одним из стражей фонарь.

Баурджин перевёл взгляд на лицо пленницы... и вздрогнул.

Нет! Нет! Нет!

Не может быть!

Да откуда ей здесь взяться? Просто похоже.

— Что вы так скривились, Бао? — издевательски захохотал Дэн Шикай. — Не узнаете свою собственную служанку, Лэй?

Лэй!

Князь дёрнулся, почувствовав, как стражники крепко схватили его за локти. Лэй...

— Что вы от неё хотите?

— От неё? Ничего. — Сунец бросил на девушку полный неприкрытого безразличия взгляд. — А вот от вас, господин Бао, мы хотим многого. Это Лэй, Лэй... Если хотите, можете поговорить с ней. — Шпион обернулся к стражникам: — Отпустите его.

— Лэй. — Князь склонился над девушкой, и та, увидев его, улыбнулась.

— Господин!

— Как ты здесь оказалась, как?!