Стальная Хризантема 1. Вредители

На следующий день после уроков Кимитакэ сказал младшему брату, чтобы тот ехал домой один. А у него есть ещё пара дел в школе.

― Я даже знаю, что это за дела?― гордо заявил Тиюки.

― И что это за дела?

― Разумеется, свидание.

― И что, ты даже знаешь, с кем?

― Нет. Мне это совершенно не интересно.

Младший, разумеется, ошибался, но не сильно. Предстояло не свидание, а встреча, причём куда более опасная.

Кимитакэ собирался зайти к директору школы и поспрашивать его о Старом Каллиграфе.

Дом директора располагался здесь же, на школьной территории. Его построили в год основания школы, когда страна ещё жила преклонением перед европейской культурой. Причём из всех государств Европы архитектор вдохновился Россией ― возможно, потому, что разбирался в традиционной архитектуре этой страны хуже всего.

Снаружи он напоминал деревянный ящик для снарядов: в два этажа, идеально квадратный и словно сколоченный из совершенно одинаковых коричневых досок. На каждой из сторон ― по четыре совершенно одинаковых прямоугольных окна, высокие и узкие. Даже водосточных труб было ровно четыре, по трубе на каждый из углов.

Дом стоял на территории школы, но утомительно далеко ― между сосновой рощицей и оградой. Поэтому издалека казался неестественно маленьким, словно кукольным.

Кимитакэ стучал с опаской ― говорили, что адмирал слишком устал от ведомственных жилищ и может себе позволить проводить время в особняке где-то поблизости и именно там обитают все его слуги. Но, тем не менее, в ответ раздался знакомый голос ― и пригласил войти.

Школьник думал, что откроет горничная или дворецкий. Но дверь оказалась просто не заперта.

Кимитакэ прошёл через тесный и совершенно пустой коридорчик. Каждый шаг, словно по илистому дну, давался всё труднее, и на пороге кабинета он невольно замер.

В первые годы школой руководили виконты и принцы ― видимо, аристократического происхождения считалось достаточно. Именно к той эпохе относилось правление легендарного генерала графа Ноги ― и такое это было правление, анекдоты про старика ходили до сих пор. Потом, с установлением международного мира, школой руководили крупные деятели естественных наук, отправленных сюда на покой после ректорства в каком-нибудь престижном университете. Когда Кимитакэ начал ходить в школу, он ещё успел застать ту эпоху ― но не успел ей проникнуться.

После инцидента на мосту Марко Поло, той самой искры, из которой разгорелось и охватило всю Азию пламя войны, школой опять стали руководить люди военные. Казалось, вернулись времена старого Ноги ― только на этот раз было вообще не смешно.

Адмирал Номура руководил недолго и вскоре отбыл на какую-то другую дедовскую должность. Его сменил ещё один адмирал ― Яманаси. Этого побаивались даже учителя.

Кимитакэ вдохнул поглубже для смелости и толкнул створку двери. Створка отъехала и он увидел, наконец, адмирала.

Тот сидел в высоком начальственном кресле за огромным, почти в половину комнаты дубовым столом европейской работы.

Это был худой и низкорослый человек с тонкими, словно нарисованными усиками. Ему уже было за пятьдесят, но старость пока не придумала, как к нему подступиться. Одет, как всегда, в похоронно-чёрный костюм, которые сидит на нём идеально, словно униформа офицера флота.

Заметив школьника, адмирал отложил бумаги и ощутимо повеселел.

― Здравствуй, Кимитакэ-кун. Присаживайся и рассказывай, с чем пришёл.

Кресло для посетителей тоже было роскошное, с гнутыми лакированным каркасом и ситцевой обивкой в мелкий цветочек. Такие стоят в поместьях английских лордов.

― Я не ожидал, что вы так быстро вспомните моё имя,― заметил школьник, устраиваясь на непривычно мягком сидении.

― Оно у тебя достаточно редкое. К тому же, приходится помнить всех выпускников, которые достаточно хорошо учатся. Нам же именные серебряные часы в дворцовой канцелярии заказывать… Так с чем ты пришёл?

― Это совсем небольшое дело,― произнёс Кимитакэ,― Мне нужно как-то связаться с нашим бывшим учителем каллиграфии.

― А зачем он тебе? Ты что, боишься разучиться писать?

― Учитель упоминал, что у него хранятся подлинники некоторых работ… скажем так, весьма древних. Возможно, среди них есть образцы, изготовленные сразу после смуты годов Дзёкю, если с датировкой ничего не напутали. И мне кажется, сейчас самое время уговорить его передать рукописи в более надёжное хранилище. Где они смогут пережить войну в безопасности и занять потом достойное место среди наших национальных сокровищ.

Директор посмотрел на бумаги. По его лицу пробежала едва заметная тень отвращения. Потом поднялся, полез в едва заметный лакированный шкафчик из красного дерева и вернулся к столу с бутылкой тёмного стекла и двумя шестигранными стаканами, ― в американском кино из таких пьют виски.

На бутылке не было этикетки ― только инвентарный номер. Адмирал снова уселся в кресло и принялся увлечённо откручивать пробку. Кимитакэ так и не разглядел, откуда взялся штопор ― казалось, директор школы извлёк его прямо из воздуха.