Стальная хватка империи

– Проси, – коротко ответил Ленин, плотно закрывая оконный замок. – И передай всем товарищам: работы сегодня не будет, пусть расходятся по домам до дальнейших распоряжений.

– Владимир Ильич, – молодой белобрысый паренек ужом проскользнул между косяком и Крупской, – я послан к вам с предложением о немедленной эвакуации. Представитель православной миссии ждет вас в Успенском соборе. Храм охраняется моряками, у Северной набережной встали канонерки. Эти, – паренек небрежно мотнул головой в сторону окна, – туда не сунутся!

Ленин устало опустился в кресло. Он, лидер революционной партии социал-демократов, воинствующий атеист, только что опубликовавший в «Пролетарии»[58]: «Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса», и вдруг будет прятаться от революционного народа в церкви? Нет, это решительно невозможно!

– Думаю, ничего страшного… Не в первый раз. Пронесет… – медленно произнес Ильич.

С последним его словом жалобно звякнуло стекло, и в комнату влетело приличных размеров «оружие пролетариата», только что вывернутое прямо из мостовой.

– Да нет, на этот раз не обойдется, – глубоко вздохнул курьер. – Имеется агентурная информация, что громить сегодня будут именно вас…

– Володя, ну что же ты?! – почти вскричала Крупская. – У нас в штабе больше десяти женщин, о них подумай!

– Решено, идем, – хлопнул себя по колену Ленин. – Как будем выбираться?

– Сейчас саперы немного поработают с вашими помещениями на первом этаже, – торопливо зачастил посланник, озабоченно поглядывая на площадь, приходящую в движение, – и по сигналу выходим через черный ход на Екатерининскую улицу.

– По какому сигналу? – нетерпеливо перебил Ленин.

– Вы услышите, – загадочно улыбнулся курьер и уже по-военному строго добавил: – Разрешите идти?

– Да-да, конечно, – кивнул Ильич и еще раз посмотрел на беснующиеся революционные народные массы за окном. – Что-то у нас недоработано… Что-то срочно требуется подправить…

25 мая 1902 года. Забайкалье

Алексей Игнатьев небрежно бросил поводья денщику и легко вбежал по ступенькам земской больницы при Атамановском разъезде Забайкальской железной дороги.

– К генералу Грибскому с поручением, – коротко сообщил он поднявшемуся навстречу ординарцу и, не дожидаясь ответа, прошмыгнул в крошечный коридорчик, оглянулся, прислушался, сориентировался по знакомому голосу, настойчиво постучал костяшками пальцев в процедурную.

Генералу как раз делали перевязку. Доктор, явно не знакомый с огнестрельными ранениями, неловко суетился вокруг именитого пациента, только увеличивая его страдания своими неловкими движениями. Грибский прикусывал губу, вздрагивал, но в целом вел себя вполне прилично, не допуская, чтобы даже тень недовольства упала на врача, пребывающего в состоянии легкой паники.

Генерал был ключевой персоной во всей сложной шахматной партии, где с одной стороны за доской сидели лорд Китченер и князь Львов, а с другой – управление контрразведки Шершова с сонмом личных служб императора, в количестве и хитросплетении которых Игнатьев уже отчаялся разобраться. Грибский, в соответствии с этой игрой, был успешно вовлечен в заговор, как обойденный чинами и наградами после подавления восстания боксеров. За него, знающего местную специфику и географию, с удовольствием ухватились и англичане, и заговорщики, с ходу назначив командиром отряда, предназначенного для захвата золотого и алмазного запаса в Агинском дацане и последующего соединения с британо-японским экспедиционным корпусом.

Грибский развил бурную активность, сбивая из разношерстного материала линейные подразделения, нещадно гоняя их на плацу и постоянно откладывая прорыв к заветному дацану, ссылаясь на отвратительную слаженность и плохую выучку подчиненных. Ничего не понимавший в военном деле князь Львов недовольно морщился, но в целом с генералом соглашался: контингент был не из легких. Паркетные войска незаменимы в дворцовых интригах и столичных переворотах, а в условиях бездорожья и тайги… Нет уж, пусть британцы и японцы сами таскают золотые и алмазные каштаны из огня!

Львов даже не догадывался, что операция с внедрением Грибского к заговорщикам была спланирована императором задолго до его принятия на себя обязанностей «Фалька», сразу после первой встречи с генералом в Ликани, и что медлительность генерала не связана с необходимостью повысить боеспособность революционной повстанческой армии, а имеет целью ожидание момента, когда вокруг штаба мятежников сомкнется кольцо верных императору войск под предводительством соратника Грибского по Приамурью генерала Чичагова. Это должно случиться со дня на день, и вот тогда потребуется действовать быстро и решительно. А тут такая неприятность…