Стальная хватка империи

– Держу. Хотя когда тот голубь долетит? Ходили слухи, что на пост беспроволочный телеграф установят, но когда это будет… Погодите, Фридольф Кириллович, что это там?

* * *

Капитан Кота Сакума оглянулся на серию огоньков – один зеленый и пять красных, – загоревшихся на вершине сопки. Значит, адмирал Иессен действительно вывел свой флагманский крейсер и все пять броненосцев из Золотого Рога. Пора.

– Наша флотилия – тигр, который долго подбирался к своей цели, пряча горящие полосы среди лесных теней! – крикнул он. – Теперь мы атакуем в стремительном и смертоносном прыжке! Божественный микадо ждет от нас подвигов! Передавайте: тигр! Тигр! Тигр![19]

Оглушительное «банзай!» было настолько громким, что наблюдатели на берегу расслышали его и отбросили последние сомнения относительно принадлежности загадочных миноносцев. Но сделать они уже ничего не успевали.

– Дивизиону сниматься с якорей! Следовать строем звеньев! Распределение целей согласно письменным приказам! Мы вместе с «Асасио» и «Акацуки» атакуем флагман!

Загремели цепи, взбурлила вода под кормовыми подзорами, и восемнадцать истребителей, разбившись на тройки, устремились к заранее разведанным подходам в минных полях.

Капитан улыбнулся. Как раз сейчас посланник божественного тэнно, сопровождаемый британским и турецким послами в Петербурге, зачитывает императору северных варваров ноту об объявлении войны. Ну а успеют ли варвары отреагировать на разящий внезапный удар просочившихся прямо под их длинными носами корабликов или нет – их проблемы.

Миноносцы уже набрали двадцатипятиузловой ход, приближаясь к проливу Босфор-Восточный. На берегу мельтешили огоньки – видимо, русские получили информацию о начинающейся войне и теперь лихорадочно готовились к бою. Поздно.

Колонна миноносцев растянулась: поднимался туман, и было бы глупо протаранить друг друга. Они шли по счислению, что было рискованно, но фактор внезапности нельзя было упускать.

– Ракетницы! – приказал капитан.

Молодой мичман протянул ему пистолет с широким коротким дулом, сам он держал такой же.

– Сигнал!

Оба пистолета выстрелили, выпустив в небо красную и зеленую искры. В ответ сразу целый сонм таких же звезд поднялся с берега, указывая на колонну целей. На берегу кто-то несколько раз выстрелил, пророкотал пулемет, но русские орудия пока молчали, видимо, не наблюдая целей.

Капитан уже решил было, что все обошлось, как вдруг сзади донесся глухой, раскатистый взрыв.

– Выстрела не было слышно. Возможно, кто-то из наших выскочил на мину, Кота-сан? – настолько почтительно, насколько это было возможно в такой ситуации, спросил мичман.

– Это уже неважно. Аппараты к бою! – приказал командир отряда.

Мичман закричал на матросов, ворочающих торпедные трубы на левый борт. Сзади послышались удар, скрежет, затем еще два таких же звука и беспорядочная стрельба. Похоже, одна из последних троек по неопытности сбилась с курса и полным составом вылетела на камни острова Попова. Это плохо. Знать бы, кто именно оказался столь неумелым, тогда бы перенаправили часть истребителей с пораженных целей на оставшуюся без внимания… Но увы, умения его моряков, вынужденных вступить в бой, не завершив подготовку, еще не те, чтобы менять план на ходу…

С берега снова взлетели сигнальные ракеты, сопровождаемые яростной стрельбой: видимо, неповоротливая русская полиция пыталась обезвредить сигнальщиков, и прикрывающие их воины Ямато отдавали свои жизни за возможность послать товарищам еще хотя бы один сигнал. Осталось чуть-чуть…

Только проходя мимо замыкающего строй русского броненосца – кажется, это был «Сисой Великий», – капитан осознал свою ошибку: надо было начинать обстрел с ближайшего фланга русского броненосного строя, а не производить залпы по всем кораблям гайдзинов одновременно. А теперь, пытаясь выйти на флагманскую «Россию», он вынужден последовательно проходить через огонь всех русских броненосцев.

Богиня Аматэрасу пока хранила его экипаж. Море вокруг уже бурлило от трех- и шестидюймовых снарядов, но попаданий в головной экипаж пока не было. Следующие за ним «Асасио» и «Акацуки» уже горели, как магнитом приманивая на себя новые и новые смертельные подарки. Что ж, у его звена в залпе остаются еще две торпеды…

* * *

– Верткий япошка попался, чуть не упустил! – пробормотал наводчик казематной шестидюймовки «Севастополя», глядя, как поднимается в небо столб грязного пара и дыма на том месте, где только что находился лидер миноносцев «Сиракумо». Загазованность на батарейной палубе была намного меньше, чем в неудачных по конструкции башнях, и он, в отличие от товарищей, еще мог вести огонь. – Матерь божия, да сколько же их тут! Снаряд, черти!

Все новые и новые тени появлялись из утренней дымки с той стороны, откуда их не ждали, скользя мимо трех неподвижных костров в неверном свете зарождающейся зари. Белоснежные следы восемнадцатидюймовых торпед чертили темную воду. Оседала на правый борт пораженная сразу двумя торпедами «Полтава», пытаясь отползти на мелководье на неповрежденной машине.