Стальная хватка империи

Прислугу еще утром пригласили в комендатуру и пообещали, что до вечера не отпустят, на этот счет можно было не волноваться и не отвлекаться. Первый этаж лейтенант обследовал быстро – никаких следов мужского и вообще постороннего присутствия, стандартное гнездышко богемной пташки. А вот на втором… В кладовке, примыкающей к спальной комнате, в небрежную кучу были свалены вещи бывшего постояльца, в числе прочих даже адмиральская шинель… Все сходится. Как рассказывала своему новому содержателю словоохотливая Анна, адмирала Ирецкого выдернули прямо из постели, когда начался обстрел города, а последующая стремительная эвакуация не оставила ни единого шанса вернуться к любовнице за вещами.

А возвращаться было за чем! Один дорожный саквояж Fisher’s Eiffel стоил того – шикарная вещь, не менее ста фунтов! Джон не удержался, погладил великолепную кожу, щелкнул замками, заглянул внутрь – ничего интересного, стандартный дорожный набор. Закрыл, взял в руки, выпрямился, представляя себя денди… Черт, а почему он такой тяжелый, если пустой?

Исследование кармашков и отделений не выявило никаких посторонних предметов, пока Джон не ковырнул неожиданно податливое дно…

– Неплохо я зашел! – присвистнул лейтенант, собирая золотые империалы, скрытые за двойной обшивкой. А под ними… Оу, шит! Гербовая бумага с орлами!

Уже через четверть часа лейтенант Далкит Джон Чарльз стоял навытяжку перед адмиралом Керзон-Хау, а на обширном, как поле для крокета, столе аккуратно были разложены карты минных полей Финского и Рижского заливов, план обороны Моонзунда, береговые батареи, лоции и другие весьма полезные для Гранд Флит документы. Лейтенант чувствовал себя счастливчиком, ухватившим за хвост удачу. Золотые империалы приятно оттягивали карман, лацкан мундира уже готов был украситься свежеобещанным орденом. Джон видел себя выходящим из вагона первого класса на перрон вокзала Виктория. Жизнь налаживалась!

11 мая 1902 года. Лондон. Тауэр

Со стороны могло показаться, что в малой гостиной собрались на свое очередное заседание члены привилегированного клуба, умиротворенные и довольные жизнью, коротающие вечер за неспешным обсуждением текущих светских новостей и чтением прессы, если бы не мрачное выражение лиц присутствующих, нетронутые сигары, остывший кофе и газета Berliner Illustrirte Zeitung – детище кайзера, совсем не популярное в лондонских клубах.

Это немецкое издание выделялось среди других одной выигрышной деталью – оно являлось флагманом мировой фотожурналистики, как первое массовое с фотографическими иллюстрациями к статьям. Там, где не хватало фотографий, газета дополняла статьи рисунками своих художников, благодаря чему информация становилась яркой и запоминающейся. Кроме того, Berliner Illustrirte Zeitung славилась завидной оперативностью. Это стало возможным с внедрением в 1901 году технологии офсетной печати и растровой графики, позволившей значительно ускорить процесс набора по сравнению с ранее используемыми деревянными клише.

Свежий номер газеты был полностью посвящен Британии и ее, скажем честно, не совсем удачному наскоку на Россию. Редактор заботливо собрал все фотоизображения и стилизованные под фотографии рисунки кораблей, поврежденных и потопленных с начала боевых действий. Заканчивался репортаж эффектным рисунком русского художника Верещагина, где якобы на фоне острова Сайпан красовались остовы всех четырех броненосцев эскадры адмирала Сеймура, ушедшие десять дней назад к Бонинам с целью прикончить русского пирата Макарова.

Художник весьма творчески подошел к работе. Был виден не только результат боя, но и причины разгрома. Гротескно преувеличенные орудия береговой артиллерии и дымящие в отдалении русские броненосцы давали ясно понять: британскую кильватерную колонну взяли «в два огня», прижав к мелководью и лишив возможности маневра. А если вспомнить, с какого расстояния русские комендоры обычно открывали огонь, страшно было даже представить, что пришлось пережить морякам его величества, терпящим такой обстрел, не имея возможности даже ответить противнику.

Статья начиналась с интервью министра иностранных дел Российской империи – вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Россия всегда отрицала, отрицает и будет отрицать голословные обвинения в причастности к взрыву броненосца «Александра» на Константинопольском рейде.

Во-первых, боевая ценность этого броненосца была ничтожной – и в британском флоте, и тем более в турецком.