Стальная кожа

– Первыми дежурят Олесь и Насис, – скомандовал Аято. – Будите отряд при малейшем подозрительном шорохе. Через два часа вас сменят Мануто и Вилл. Моя смена будет последней.

Ёогика японца была ясна и понятна. Оливийцам тоже необходим отдых. Атаковать чужаков сразу мутанты вряд ли решатся. Тасконцы двинутся на штурм под утро, когда сон наиболее крепкий.

Их превосходство в численности невелико. Подобный темп выдержало от силы полтора десятка боргов. Часть врагов Тино застрелил еще утром. А значит, оливийцы попытаются застать разведчиков врасплох.

Первая смена прошла тихо и спокойно. Храбров положил голову на рюкзак и тотчас провалился в бездну забытья. День выдался слишком тяжелым. Рядом беззвучно посапывал самурай.

Дойл потянулся, посмотрел на товарищей и бесцеремонно толкнул в бок аланца. Бастен тотчас вскочил на ноги. Вода из фляги привела сержанта в чувство. От зрения сейчас толку мало. Основная нагрузка ложится на слух. Каждое дуновение ветра заставляло Мануто тревожно озираться по сторонам.

Русич проснулся от легкого прикосновения к плечу. Пальцы крепко сжали рукоять меча. Если это враг, он дорого заплатит за свою ошибку.

– Поднимайтесь, – послышался шепот десантника. – К нам приближаются мутанты.

Резко вскакивать воины не стали. Противник поймет, что его раскрыли, и рванется в атаку. Отряд собрался возле сидящего, словно статуя, Дойла. На лице землянина не было ни малейшего волнения. Абсолютное равнодушие к происходящим вокруг событиям.

– Где тасконцы? – едва слышно спросил Аято.

– Ползут по склону, – ответил Мануто. – Шорох раздается с запада и северо-востока.

– Вот сволочи! – выругался японец. – В ловушку червя лезть не хотят.

– Я предупреждал, – вымолвил Олесь, вытаскивая из-за пояса кинжал. – Борги не дураки.

– Далеко до них? – уточнил Тино.

– Трудно сказать, – произнес чернокожий наемник. – Думаю, метров двадцать – двадцать пять.

– Что ж, – усмехнулся самурай, – придется преподать оливийцам еще один урок.

Спустя несколько секунд на фоне темного неба замелькали неясные силуэты. Мутанты намеревались подкрасться к чужакам незаметно и, не искушая судьбу-злодейку, убить разведчиков спящими. За спиной Дойла поднялся тасконец и натянул тетиву лука. Аято опередил борга буквально на мгновение. Кинжал вонзился в шею оливийца. Хрипя и захлебываясь кровью, мутант рухнул на спину.

Прятаться больше не имело смысла. С душераздирающим воплем тасконцы устремились на врага.

Встав на колено, Бастен стрелял не целясь. Промахнуться с такого расстояния аланец просто не мог. Земляне бросились навстречу боргам.

Перед Храбровым появились два коренастых оливийца, вооруженных массивными дубинами. Отбив первый выпад мечом, русич вонзил кинжал в грудь мутанта по самую рукоять. Тот сделал несколько шагов по инерции и уткнулся головой в песок.

Взяв клинок двумя руками, юноша с яростью обрушился на второго противника. Острое лезвие распороло живот тасконца. Без жалости и сострадания Олесь добил раненого борга.

Послышался громкий свист. Оливийцы обратились в бегство. Вскоре вершина бархана опустела.

– Все живы? – проговорил японец, вглядываясь в темноту.

– Похоже на то... – откликнулся Мануто, сталкивая окровавленный труп вниз по склону.

Храбров приблизился к мертвому мутанту и перевернул его на спину. Высокий лоб, длинные черные волосы, красивые карие глаза, на левой щеке ссадина, рот раскрыт в последнем крике. Парню наверняка не исполнилось и двадцати. Совсем молодой. Русич наклонился и вытащил из мертвого тела кинжал. Только сейчас юноша заметил, что руки тасконца имеют странную вытянутую форму, а между пальцами провисают кожистые перепонки. Нормальных людей в Борвиле не осталось.

– Мучают угрызения совести? – удивленно спросил подошедший Тино.

– Нет, – Олесь отрицательно покачал головой. – Но мы были с ним ровесниками...

– Ты стал чересчур сентиментален, – грустно улыбнулся самурай. – Это влияние Весты. Близость с женщинами делает мужчину мягче. Научись скрывать свои чувства.

– Постараюсь, – вымолвил Храбров, убирая оружие в ножны.

Во мраке ночи вспыхнули четыре фонаря. Наемники внимательно осматривали место боя. На песке лежали девять убитых оливийцев.

Стараясь обмануть чужаков, мутанты сами угодили в западню. Контратака разведчиков оказалась для них полной неожиданностью. Большинство тасконцев погибло, даже не вступив по-настоящему в схватку.

– А если борги вернутся? – с тревогой в голосе спросил сержант.

– Вряд ли, – снисходительно произнес Дойл. – Они понесли слишком большие потери. Пока не подойдет подкрепление из города, оливийцы не сдвинутся с места.

– Чересчур смелое утверждение, – возразил русич. – Вряд ли нас преследовала только одна группа. В случае необходимости разрозненные отряды мутантов могут и объединиться.

– Поэтому с рассветом мы уйдем отсюда, – вставил Аято.

Лучи фонарей метались по дюнам в поисках врагов. Обнаружить тасконцев не удалось. Борги отступили от бархана на безопасное расстояние. Следы вели на юго-восток, в обход западни песчаного червя. Хитрость японца не удалась.