Стальная крыса идет в армию

На свои средства я приобрел гигантский телевизор и подарил его хозяевам дома. Мы с Мортоном смотрели городской канал, когда вмешались военные. Особого восторга при этом мы не испытали, так как день был праздничный – годовщина создания первого блока Марка Четвертого, или что-то в этом роде – и по телевизору показывали парад клуба юных велосипедисток. Внезапно экран погас, а когда засветился снова, на нем появилась отвратительная физиономия генерала Зеннора.

– Выключи! – простонал Нортон. – Нам скоро завтракать!

– Пусть поговорит. Вряд ли он скажет что-нибудь приятное, но рано или поздно, нам все равно передадут.

– Внимание! – сказал Зеннор, и Мортон возмущенно фыркнул, а я махнул рукой, чтобы он замолчал. – Все вы меня знаете: я генерал Зеннор, командующий армией освободителей. Вы знаете, что я добрый, вежливый и терпеливый.

– Ему бы романы писать!

– Тихо!

– И теперь пришло время в очередной раз проявить доброту, терпеливость и вежливость. Я узнал, что в нашей доблестной армии нашлось несколько трусов, решившихся на дезертирство. Я хочу, чтобы вы знали: это серьезное преступление, и наказание за него – смертная казнь…

– Еще бы! Как иначе удержишь от развала эту гнилую армию?

– …и я знаю, что никто из вас не хочет, чтобы эта кара постигла глупых молодых людей. Поэтому довожу до вашего сведения, что я решил продлить все выданные вчера увольнительные на двадцать четыре часа Они действительны до двенадцати ночи. Ни один солдат, вернувшийся на базу до полуночи, не будет наказан. Я настоятельно советую жителям города объяснить это неразумным юнцам, которых вы прячете. Скажите им, пусть возвращаются.

С его лица исчезла фальшивая улыбка. Он приблизился к камере и прорычал:

– Скажите им, что после полуночи я уже не буду добрым, терпеливым и вежливым. Я введу чрезвычайное положение. Перекрою все дороги из города и обыщу квартал за кварталом, здание за зданием. Каждый дезертир, которого я – поймаю, получит возможность выпить кружку пива и написать одно письмо домой. После этого он будет расстрелян!

Вы все поняли? Это первое и последнее предупреждение. У вас есть время до полуночи. Больше я с вами цацкаться не стану, дезертиры! Считайте себя покойниками, если…

Я выключил телевизор.

– Как страшно! – буркнул Мортон. У него был очень испуганный вид впечатлительного человека. – Включи телик, досмотрим девочек.

Я включил. Но парад уже кончился, и показывали длинноволосого человека, который с энтузиазмом читал лекцию об индивидуальном мютюэлизме.

– Знаешь, Мортон, а ведь он имел в виду и нас.

– Не надо! Молчи! Я знаю – очередная серия космической оперы. Мне надо выпить.

– Не надо. Тебе надо посидеть спокойно, собраться с мыслями и помочь мне найти выход. Впрочем, что-нибудь слабенькое, вроде пива, не помешает.

– Извините, я невольно подслушал, – Стирнер появился в дверях с подносом, на котором стояли бутылки и кружки. – Если не возражаете, я к вам присоединюсь. Жарко сегодня.

Мы сдвинули кружки и хлебнули пива.

– Есть новости из города? – спросил я.

– Разумеется. Все поезда, покидающие город, проверяются патрулями, так что на поезде больше не выбраться.

– А шоссейные дороги?

– На них заставы. Над окраинами города летают машины на вертящихся крыльях…

– Вертолеты.

– Благодарю, я запомню это слово. Всех, кто покидает город, задерживают, заставляют прижимать пальцы к какой-то пластинке, которую помещают в машину. Потом отпускают.

– Очень мило, – пробормотал я, – Проверяют отпечатки пальцев. Значит, днем нам не выбраться – наши отпечатки заложены в память компьютера. Придется ждать темноты…

– Не хочу показаться мрачным, – мрачно произнес Мортон, – но мне это все не нравится. Вертолёты, инфракрасные детекторы, пулеметные установки, смерть с неба…

– Понял тебя, Мортон. Слишком опасно. Надо найти другой выход.

Наш диалог прервало появление на экране велосипедистов, крепких парней с волосатыми ногами. У Мортона заклокотало в горле, но он утих, как только увидел на экране улыбающихся и машущих телезрителям девушек.

– У-у-у! – закричал я, вскакивая на ноги, – О-о-о!

– Вторая дверь слева по коридору.

– Заткнись, Морт. Это вдохновение, а не запор. Ты видишь гения за работой. Перед тобой – единственный человек на планете, знающий, как нам выбраться из города целыми и невредимыми.

– Как?

– А вот как! – Я показал на экран. – Стирнер, садитесь за телефон и договаривайтесь с кем нужно. Я хочу, чтобы сегодня к вечеру этот клуб выехал из города. Можно бы и раньше, но мы не успеем собраться.

– Куда собраться! – воскликнул Мортон. – О чем ты говоришь!

– Кажется, я понимаю, – сказал Стирнер. – Вы хотите выехать на велосипедах. Но вас остановят.

– Нет, не остановят. Потому что ты угадал только наполовину. Мы загримируемся под девушек.

Как только эта идея проникла к ним в сознание, они захлопали в ладоши. Потом мы взялись за дело. Обдумывая план операции, я почти не замечал, что происходит кругом. Казалось, комната превратилась в проходной двор. Я машинально жевал бутерброд и моргая глядел на стену, когда меня окликнул Мортон: