Стальная Крыса. Золотые годы

Ночь выдалась теплая, и наше воинство дремало под деревьями. Я же был свеж и бодр, планируя грядущую стычку. При первых проблесках рассвета на востоке я вернулся под деревья, растолкал спящих солдат и тычками заставил доковылять до позиций. Присоединившаяся ко мне Анжелина осаживала пробуждающихся фермеров, чтобы они не разговаривали слишком громко.

Штрамм, расставивший оборудование по местам, показал мне большой палец, уже отчетливо видимый в предрассветном сумраке.

— Только скомандуйте, — шепнул он, держась за пусковой рычаг.

— Уже скоро.

Я забрался на мотоцикл, а Анжелина уселась позади меня. Ворота в стене теперь видны были вполне ясно, как и силуэты солдат наверху.

— Погнали!

Я врезал по кнопке зажигания в тот самый момент, когда громкоговорители среди деревьев исторгли ушераздирающий трубный клич, напрочь заглушивший грохот выхлопа. Огненный шар термитной бомбы, прожужжав у меня над головой, врезался в стену, полыхнув ярким пламенем.

Чувствуя, как вцепилась в меня Анжелина, я погнал мотоцикл вперед, вздыбив переднее колесо.

Подъезжая к воротам, я выжал газ до предела, ударив по тормозам в самый последний момент, и под их истошный визг мы остановились.

Мимо, чуть ли не чиркнув меня по макушке, просвистела вторая термитная бомба, врезавшаяся прямо в ворота. Через считаные секунды деревянные створки занялись и полыхали самым чудесным образом.

— Очень зрелищно! — заметила Анжелина, соскальзывая с мотоцикла.

Я притронулся к выключателю микрофона на шлеме, и рев труб сменился грохотом моего усиленного голоса:

— ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ!

И тут же послышался крик войска, выступившего из-под сени леса, потрясая оружием над головой. Как только они отступили обратно, их гортанный клич сменил мой усиленный голос:

— Повинуйтесь, и вам не причинят вреда! Мои войска и оружие со мной. Мой звездолет, вооруженный атомным оружием, на орбите ожидает моих приказов. Откройте мне ворота. ЖИВО!

Для пущего эффекта я выдержал паузу, а потом произнес голосом самого рока:

— Я генерал ди Гриз, главный инспектор Межгалактического департамента религиозного надзора.

Подхваченный энтузиазмом Штрамм запустил еще одну шипящую огненную бомбу в уже пылающие ворота. Я подошел к ним, ощутив опаляющий лицо жар. Встал, уперев руки в бока и глядя на них.

— ОТКРЫВАЙТЕ! — прогрохотал мой усиленный голос, вслед за чем оглушительно взревели трубы.

На стене у нас над головами суетилось все больше фигур, но ничего не происходило. Нельзя дать им опомниться. Выключив микрофон, я обернулся к Анжелине:

— Прострели ворота — повыше.

Не успел я договорить, как выстрел проделал в деревянных воротах зияющую дыру, а пистолет уже покоился в кобуре. Я снова включил микрофон.

— Приверженцы Церкви Карающего Бога, повелеваю вам! Открывайте — или умрите в грехе!

Самое время чуть расшевелить паранойю. Вроде бы какое-то движение… Да, ворота открываются!

Чеканя шаг, мы прошли мимо стены огня.

По двору разбегались облаченные в черное солдаты. Выбросив руку, я сграбастал ближайшего за шиворот и малость тряхнул.

— Веди меня к своему повелителю, — приказал я, и мои слова прозвучали эхом из громкоговорителей позади. Следуя за солдатом в мрачное здание, я отключил микрофон.

В окна уже вливался свет дня, озаряя интерьер здания — сумрачный и убогий. Единственным ярким пятном была картина в раме, изображавшая языки пламени, пожирающие людей. Омерзительно.

Вслед за спотыкающимся провожатым мы поднялись по каменным ступеням и вошли в дверь в позолоченной раме. Находившаяся за ней просторная комната освещалась витражами, изображающими новые сцены дьявольских пыток. Разглядеть их я не мог, потому что внимание мое тут же было приковано к сидевшему передо мной мужчине в черной рясе. Я оказался прав: черный здесь явно в моде.

С выбором узора из черепов и костей мне повезло еще больше, потому что у него на шее на цепочке висел большой серебряный череп.

— Ни разу не слыхал о вашей организации, — сказал он. Слова его прямо-таки сочились ядом.

— Потому что живете на этой отсталой планетенке. Ваше имя?

Он долго молчал, испепеляя меня взором и изо всех сил впившись пальцами в подлокотники. Наконец неохотно изрек:

— Я отец Коагула, верховный пастырь Церкви Кар…

— Тогда вы-то мне и нужны. К нам поступили серьезные жалобы на вашу церковь.

Он не поднялся из кресла, а я не собирался стоять перед ним как проситель. У стены стояли стулья. Встретившись взглядом с Анжелиной, я указал на них. Угрюмо кивнув в ответ, она принесла мне стул.

— Женщины в сей покой не допускаются, — прошипел он.

— Теперь допускаются. Куда иду я, идет и сестра Анжелина.

Сев, я начал мериться с ним ледяными взорами. Он моргнул первым.

— Чего вам здесь надо?

— Я же сказал, к нам поступили жалобы. — Я извлек блокнот в черном переплете, перелистал его и зачитал: — Вы пытались ниспровергнуть другую религию, а именно Детей Природы и Любви, с которыми делите эту планету.

— Они идолопоклонники, почитающие лжебога. Мы просто показали им Путь…

— Вы подавляли их, изгнав из домов, а сейчас мошеннически лишаете их законного заработка.

— Что вы такое говорите?