Стальная Крыса. Золотые годы

Научившись, я был на седьмом небе от счастья. Раньше, видя это диво на сцене, я неизменно приходил в восторг. А все оказалось так просто! Вы прижимаете ко лбу сложенный клочок бумаги, произносите имя приславшего записку зрителя, и он откликается. Ответив на его вопрос, вы разворачиваете записку и читаете ее вслух для сверки, затем отбрасываете и берете следующую. Отвечаете и на нее, а затем разворачиваете и прочитываете вслух под аханье публики. Дело в том, что первый зритель — подсадка, и никаких записок он вам не присылал. Зато благодаря ему вы получили возможность прочитать настоящую записку. Вы постоянно обгоняете публику на один вопрос. Чудо? Отвлечение внимания!

Прошла неделя, и вот наши чемоданы уложены, билеты куплены. Пора в путь-дорогу. И пора снова зарабатывать деньги. С тех пор как Кайзи ткнул меня носом в микроскопический параграф контракта, я нес убытки, и это причиняло невыразимые мучения.

Когда мы прощались, Великий Гриссини вовсе не выглядел великим.

— А все-таки славно было вновь постоять на сцене, — сказал он с тяжелым вздохом.

— Остаюсь навеки вам благодарен. Вы уж простите, что все так быстро кончилось. — Я отвернулся, чтобы не видеть тоску в его глазах.

— Берегите себя, — сказала Анжелина.

Он скривился:

— Пускай меня берегут «Счастливые гектары». — Особой радости в его голосе я не услышал.

У меня рука не поднялась нанести задуманный удар.

— Послушайте, — сказал я, — мне выпала великая честь поработать с вами и чуточку скрасить вашу жизнь. Поверьте, вам не придется об этом жалеть.

— Что вы имеете в виду?

— Деньги. Еженедельно вы будете получать чек. Хватит и на еду получше, и на выпивку поприличней, и на все маленькие радости, ради которых стоит жить.

Его это потрясло. Он сощурился.

— В чем подвох? Почему вы это делаете?

— Потому что он хороший человек, — ответила Анжелина.

— Так уж и хороший, — пробормотал я. — Признаюсь, столь исключительная щедрость не входила в мои планы. Скажем так: я внял голосу сердца.

— О черт! — Анжелина была растеряна. — Джим, о чем мы вообще говорим?

— Видишь ли, я собирался платить и дальше, но лишь за тайну «Исчезающего бойспраута». А сегодня вдруг понял: в моем послужном списке нет ни одного случая шантажа. И я уже слишком стар, чтобы за него браться. Так что живите на пенсии в свое удовольствие и поминайте меня добрым словечком по вечерам, в час коктейля.

Я свистнул. Загудели моторчики, чемоданы поехали за нами.

— Не верю! — крикнул Великий Гриссини нам вслед.

— Поверьте, — сказала Анжелина. — Старина ди Гриз только с виду кремень, а сердце у него нежное.

— Если не прекратишь меня нахваливать, я покраснею.

Я поцеловал жену в щеку.

Когда я подошел к такси, позади отворилась дверь коттеджа.

— Я вам скажу, — произнес факир. — Я решился.

— Лайнер ждать не будет, — предостерегла Анжелина.

— Это и минуты не займет. Вы бы сами могли догадаться, когда я сказал, что мальчик заходит мне за спину. На секунду он исчезает с глаз публики. Отвлекай внимание!

— И тут кое-что происходит. — Я обрадовался. — Но что?

— Он останавливается. Его скрывает моя крылатка. Вот почему я всегда оставляю этот номер на конец представления. Когда он заканчивается, падает занавес. Но прежде, чем он поднимется снова, мальчик успевает убежать за кулисы. Я кланяюсь.

— Но если не он поднимается по веревке, то кто?

— Никто. Нет никакой веревки над корзиной, это изображение. В тот момент, когда мальчик заходит мне за спину, я включаю проектор. Передо мной тотчас появляется голографическое изображение веревки. Помните, настоящий мальчик скрывается от публики за моим плащом. А в следующий миг из-за меня выходит голографическое изображение мальчика и поднимается по голографической веревке. И исчезает, как может исчезнуть лишь изображение. А изображение веревки падает в корзину. И остается только настоящая веревка на дне.

— И тут опускается занавес, — со смехом добавила Анжелина, — и довольные зрители расходятся по домам.

— Пора и нам честь знать, дорогой магистр. Великий Гриссини, вы действительно великий.

На сем мы и расстались. Он — кланяясь, мы — смеясь. Под занавес жизни он дал великолепное представление.

Глава 5

Как только мы оказались на борту лайнера, которому выпала честь доставить нас в Феторрскорию, эйфория от последнего представления Великого Гриссини испарилась. Мы так и не решили одну из серьезнейших проблем. Должно быть, Анжелина увидела мой злобный оскал. Она попыталась меня развеселить, но ничего путного из этого не вышло. В моей черепной коробке плясали мысли о свинобразах. Да разве могу я допустить, чтобы исчезло одно из этих чудесных созданий, даже будь оно в моем распоряжении?

— Что скажешь о бокале шампанского перед ланчем?

Из моего пересохшего горла вырвался хрип, и Анжелина похлопала меня по руке.

— Да, милый.

— Тогда — в «Звездный бар»!

Тут пискнуло сигнальное устройство коммуникатора и засветился экран.

— Ну конечно, — фыркнул я и состроил кислую мину своему отражению в зеркале. Это было несложно — я как раз причесывался. — Сейчас нам прочтут нуднейшую лекцию о применении спасательных средств.