Стальная мечта

— Что? — проревел Фрейден. — Ты окончательно спятил? Где они могли достать героин? И почему ты этому не препятствуешь?

— Я им сам дал. Мне пришлось.

— Ты… — Это был один из тех редких моментов, когда Фрейден полностью лишился дара речи. Подсаживать партизан героином — это то же самое, что делать операцию на мозгах лопатой. Под кайфом им не отразить атаки отряда юных натуралистов, а если уж начнется ломка… Бр-р-р! Все время придется поддерживать тонкое, как лезвие бритвы, равновесие. Стоит только попробовать один раз, и безумие покатится как снежный ком.

— Вероятно, ты приготовил какое-то объяснение, — проговорил Барт хрипло. — Некое сверхфантастическое объяснение. Поведай, что произошло, пока ты распоряжался по своему усмотрению?

Они уселись перед примитивным шалашом, поставленным рядом со шлюпкой Вандерлинга. И генерал поведал:

— Я ничего не понимаю, Барт. Они отказываются сопротивляться. Даже не помышляют об этом. После того, как я со своими ребятами разгромил притон Брата Бориса… Поверь, мне пришлось попахать… Я думал: «Дело в шляпе». Рассчитывал, что, если местного набоба и его наемников уберут с дороги, каждый «тормоз» в его владениях будет сходить с ума от желания присоединиться к нам. Но пойди в деревню и попытайся поднять их! Они усядутся на свои тощие задницы перед грязными хижинами, и разве что какой-нибудь кретин пожелает узнать, на что будет похож следующий Брат, или поинтересуется, снизят ли квоту. Объяснишь им, мол, никакого следующего Брата не будет, мы собираемся уничтожить их всех до одного, а они примутся визжать про «богохульство», и… как же это… «против Естественный Порядок». И ни один не перейдет на нашу сторону. Вот…

— …ты и решил, что единственный способ создать армию — забомбить их героином, пока они окончательно не одуреют, — кисло докончил фразу Фрейден.

— Наконец-то ты допер. По крайней мере, они хоть воюют.

— Вильям, мне встречались головы покруче чем у тебя. Необходимы десять, может, пятнадцать тысяч человек, чтобы прибрать к рукам эту вонючую планетку. Думаешь, даже в этом случае героина нам хватит на веки вечные? Что произойдет, когда он кончится? Как мы будем использовать заряженных на убийство парней в политической борьбе?

— Я не думал…

— Это для меня не новость, — огрызнулся Фрейден.

— Ну и каков же твой план, гений?

— Хочу глянуть на какую-нибудь из деревень, поговорить с людьми. Даже полностью шизанутые были когда-то нормальными. На все есть свои причины. Когда я узнаю, в чем проблема у сангриан, я найду способ их обломать.

— Прямо сейчас? Наши парни будут в отключке ближайшие пять часов.

— К чертям их собачьим, — сердито бросил Фрейден. — Дай мне снипган, и наши скромные персоны нанесут визит будущим избирателям лично.

Сангрианская деревня представляла собой уродливое скопление полусотни маленьких, крытых соломой, лишенных дверей лачуг, расположенных неровным кругом на берегу затхлой речонки. За деревней, возвышаясь колоссальным монументом, маячила огромная пирамида из сухой красной глины, усеянная множеством больших круглых отверстий. В высоту глиняное сооружение составляло шестьдесят футов с лишком. Как только Фрейден, сопровождаемый угрюмо тащившимся следом Вандерлингом, вышел из джунглей, что тянулись вдоль реки, вплотную подступая к деревне, он увидел огромное зеленое насекомое размером с подростка, с восемью членистыми лапами. Первую пару лап оно держало над туловищем, как руки. Черные глазки на большой голове казались на вид весьма смышлеными. Монстр появился из отверстия в глиняном кургане и легко понесся к возделанным полям за деревней.

— Жук, — безразлично пробормотал Вандерлинг, пока они шли к лачугам. — Их много в этой штуке. Жуковейник, так ее называют. Ты их увидишь на поле; они там собирают урожай целой бригадой. Меня такое зрелище до сих пор бросает в дрожь.

Фрейден фыркнул и сморщил нос, когда они прошли кольцо хижин. Голая земля покрыта слоем мусора и нечистот. Несколько дюжин тощих голых детей вяло бродили по площади; все невероятно грязные. Женщины с изможденными голодными лицами и отвислыми дойками, одетые в грубые юбки, не намного отличающиеся от мужских набедренных повязок, поднимали головы от ступок, где толкли зерно, или от кособоких очагов с пекущимся хлебом. Они с тусклым любопытством смотрели на двух вооруженных мужчин. Там и тут из хижин высовывали головы старики. Дети, старики, женщины, горы грязного хлама — от всего этого к небесам поднимался столб миазмов, как от огромной зловонной свалки.

— Где все мужчины? — спросил Фрейден у Вандерлинга.

— Еще слишком рано. Они не вернулись. Возятся с мясными Животными.

— Но я полагал, ты перебил всех Киллеров, когда разграбил поместье?

Вандерлинг пожал плечами:

— Я тебе говорил, они — идиоты. Вознамерились быть пай-мальчиками и ждать появления следующего Брата.

— Ну ладно, давай поговорим с кем-нибудь из старикашек. — Фрейден увлек Вандерлинга к одной из хибар.