Стальная принцесса

Маме с папой не нравится, когда я повторяю за ним и говорю «они» вместо «те». Родители твердят, что образованные люди так не говорят, но мне нравится произносить «они». Я просто не должна говорить этого при маме и папе.

Теперь дядя Редж выглядит сердитым, как папа, когда я не остаюсь в своей комнате на ночь.

– Это твой последний шанс, Стил. – Дядя Редж сплевывает на землю – фу, гадость. – Если ты не дашь мне то, что я хочу, я найду того, кто это сделает вместо тебя.

Папа встает во весь рост, и мое сердце сжимается. Папа пугающий, когда говорит таким спокойным тоном.

– Ты думаешь, такой таракан, как ты, может перейти мне дорогу?

Дядя Редж тоже встает.

– Попробуй, босс, и ты увидишь, на что способен таракан.

– Убирайся с моей территории, – выдавливает папа. – Сейчас же.

Я вздрагиваю от этого тона, мои ногти впиваются в розу.

Дядя Редж улыбается и направляется в мою сторону. Я прячусь за деревом, прижимая розу к груди.

Я собираюсь напугать дядю Реджа.

– Что это у нас здесь? – спрашивает дядя Редж, стоя перед деревом. – Я вижу твои волосы, принцесса.

О-о-о.

Я выхожу, надувшись.

– Это нечестно, дядя Редж. Я как раз собиралась напугать тебя!

Он прикладывает руку к сердцу.

– О, я в ужасе, принцесса.

– Все в порядке, теперь ты можешь перестать бояться.

– Благодарю вас, миледи. – Он выпрямляется и указывает на розу. – Куда ты это несешь?

Я ухмыляюсь, показывая ему свой отсутствующий зуб.

– Маме! Она сказала, что сегодня прочтет мне сказку.

Он опускается так, что оказывается на корточках.

– Твоя мама хорошая, да?

– Да! Она красит губы красной помадой.

Выражение лица дяди Реджа омрачается.

Но почему?

Ма классная, когда красит губы красной помадой и носит красные платья. Это значит, что она будет читать мне сказки и укладывать спать. Она будет рядом со мной, когда из подвала начнут доноситься голоса этих монстров.

Ма плохая, когда на ней нет помады и она носит это белое платье. Именно тогда она сажает меня к себе на колени и поет ту навязчивую песню. Вот тогда-то эти монстры и приходят, чтобы забрать меня.

Дядя Редж указывает на розу.

– Это для нее?

– Да! – Я улыбаюсь. – Ма любит все красное.

Тяжелый вздох слетает с его губ, когда он встает во весь рост и гладит меня по голове.

– Осторожнее, принцесса. Красный также означает кровь.

Дядя Редж превращается в тень.

Мое сердцебиение учащается.

Нет, нет…

Я качаю головой.

Это неправда.

Неправда.

Мне нужно отнести красную розу маме, она почитает мне сказку. Она уложит меня в постель, когда раздадутся эти чудовищные голоса.

Острый шип розы вонзается мне в палец.

Ой.

Первая капля крови падает на землю. За ней следует другая.

Затем еще одна.

Не успеваю я опомниться, как меня окружает красная лужа, ее поверхность подобна зеркалу.

Мое дыхание становится поверхностным, когда я смотрю вниз.

Пустые черные глаза смотрят на меня в ответ.

Я кричу.

Настоящее

Я резко просыпаюсь, кричу и лихорадочно изучаю свои руки.

Никакой крови.

Нет крови.

Нет темных впалых глаз, уставившихся на меня снизу вверх.

Никаких монстров.

– Эй, эй…

Чья-то рука сжимает мое плечо. Я царапаюсь и бью по ней.

Монстры больше не заберут меня отсюда.

Я сбежала от них. Они больше не смогут меня найти.

– Эльза!

У меня перехватывает дыхание при звуке своего имени. Я дважды моргаю и понимаю, что лежу на кровати в знакомой комнате.

Эйден пытается прижать меня к себе. По его левой грудной мышце тянется царапина.

Мои глаза расширяются.

Это… это я сделала?

Эйден берет мои ладони в свои. Я только что ударила эти руки.

Глубокая морщина пролегает между его бровями, когда он пристально наблюдает за мной, словно готовясь на случай, если у меня случится еще один приступ.

О, боже.

Кошмар. После кошмара у меня был приступ.

Я закрываю глаза и слеза скатывается по моей щеке.

– Эй. – Эйден подносит мои пальцы к своим губам и целует их один за другим.

Я медленно разлепляю веки.

Как он может целовать пальцы, которыми я только что причинила ему боль?

Нет, он не просто целует их. Он скользит губами по кончику каждого пальца, как будто поклоняется им.

– Что ты делаешь? – бормочу я сквозь икоту.

Он непринужденно улыбается и говорит, уткнувшись в мои пальцы:

– Возвращаю тебя обратно.

– Возвращаешь меня откуда?

– От того, кто только что пытался отнять тебя у меня.

Рыдание вырывается из моего горла, и я позволяю своей голове упасть ему на грудь. Моя щека прижимается к его твердым мышцам, и я внимательно прислушиваюсь к биению его сердца.

Его успокаивающему, нормальному сердцебиению.

Я провожу подушечкой пальца по царапине на его груди.

– Я… мне жаль… Мне т-так жаль. Я не хотела этого делать… Я… Я…

– Ш-ш-ш… – Руки Эйдена обхватывают меня за спину, и он заворачивает нас обоих в одеяло, пока я тихо плачу у него на груди.

Я все еще чувствую укол и вижу кровь.

Так много чертовой крови.

Она на моих руках, под моей кожей и повсюду вокруг меня.

Было ли это воспоминанием или ночным кошмаром? Если это было на самом деле, то как могло пролиться так много крови и никто об этом не узнал?

И кто такой дядя Редж? Является ли он реальным человеком или игрой моего воображения?