Стальная Принцесса (ЛП)

В пасмурную погоду мутное озеро кажется почти черным. Это озеро отняло у меня все. Всё.

— Илай, пожалуйста. Оно пугает.

Он останавливается, и его лицо превращается в размытое пятно.

— Тебе не следовало произносить мое имя.

Его рука выскальзывает из моей.

Мои пальцы сжимают воздух в кулак, когда я пытаюсь схватить его.

Нет.

Нет.

Его спина единственное, что я вижу, когда он целеустремленно шагает к озеру.

— И-Илай?

Он не оборачивается.

Черный дым поглощает его до тех пор, пока я едва могу его видеть. Я бегу за ним на дрожащих маленьких ножках.

Спотыкаясь, я чуть не падаю.

— Илай, развернись... не уходи, пожалуйста... Мне т-так жаль... н-не... уходи.

Что-то теплое касается моих пальцев ног.

Я останавливаюсь на берегу озера.

Черная вода покрывает мои ноги, и мои конечности начинают дрожать.

Илай идет вглубь озера. Видна только его голова.

— Илай! — я кричу.

Я хочу пойти и спасти его.

Я хочу вернуть его, но, если я это сделаю, эти монстры в воде заберут меня. Эти монстры забирают Илая.

— Илай, в-вернись! Вернись!

Его голова исчезает под водой и не всплывает на поверхность.

— ИЛАЙ!!!

Я резко просыпаюсь, по щекам текут слезы.

Илай.

Илай...

Нет, нет, нет, это неправда.

Илай не сделал этого.

Его не могло не стать.

Тошнота подступает к горлу, и я бегу в ванную. Я падаю коленями на твердые плитки и опорожняю желудок в туалете.

Я остаюсь на месте даже после того, как заканчиваю, переводя дыхание.

Слезы текут по щекам и капают на руки.

— Илай... — я всхлипываю. — Илай это тот, кого не следует называть по имени.

Почему его нельзя называть по имени и почему его больше нет в моей жизни?

Я сжимаю голову руками и бью по ней кулаком снова и снова.

Почему я не могу вспомнить? Почему, черт возьми, я не могу вспомнить?

Мое сердце почти разрывается от сокрушительной волны горя.

Это, как если бы мою грудь разорвали и разрезали на части, и все, что я могу делать, это смотреть.

Точно так же, как я наблюдала, когда Илай вошел в то озеро, а я не могла последовать за ним.

Илай.

Кто, черт возьми, такой Илай и почему я вдруг чувствую, что мне не хватает большой части себя?

— Илай...

Его имя звучит в сдавленном рыдании.

Зуд под кожей впивается в руки и кисти, как иголки. Я, пошатываясь, поднимаюсь на ноги и снова и снова мою руки.

Я не останавливаюсь даже после того, как кожа становится красной. Я хочу использовать отбеливатель на своих руках.

Но даже это не сделает их чистыми, не так ли?

Я смотрю на свой растрёпанный образ в зеркале. Мои волосы торчат во все стороны, а глаза налиты кровью. Слезы оставляют полосы на бледных щеках.

Это не просто какая-то боль.

Это хроническая боль.

Илай был кем-то важным из моего прошлого, что я стерла его так же, как стерла маму и папу.

Так же, как я стерла все.

— Что с тобой не так? — шепчу я своему отражению. — Почему ты не можешь быть нормальной?

Знаете что?

Достаточно.

Мне надоело ставить чужое благополучие выше своего собственного. Я пойду к дяде и потребую, чтобы он рассказал мне все, что знает.

Я потребую, чтобы он отвез меня обратно в Бирмингем.

В течение десяти лет я думала, что смогу выжить, не зная своего прошлого.

Но без корней нет будущего. Я навсегда застряну в этом вихре эмоций и пугающих кошмаров.

И горе.

В сокрушительном горе.

Я едва могу дышать, думая об Илае. Дядя должен рассказать мне, кто такой, черт возьми, Илай.

Умывшись и приведя себя в порядок, я надеваю форму. Выходя из своей комнаты, я проверяю телефон, но от Эйдена по-прежнему нет сообщения.

Мое сердце еще глубже погружается в свою полость, но я проглатываю боль. Я выхожу из комнаты с решимостью, бурлящей в венах.

Сегодня я посмотрю в лицо своим страхам.

Сегодня я узнаю все, что тетя и дядя скрывали в течение многих лет.

Это больше не вариант. Сейчас в этом есть необходимость.

Я спускаюсь по ступенькам, глубоко дыша и собирая все мужество, которое у меня есть в костях.

Это первый раз, когда я потребую информации о своём прошлом.

Я рассчитываю на понимание дяди. Будем надеяться, что он не передумает.