Стальная рапсодия

— Ну что, в субботу играете? — прогудел он без всякого предисловия. — И правильно делаете! Не мешало бы сбить спесь с этих бидловских профессионалов. Но чтобы никакого кровопролития, понятно? Анекдот «от спорта до пенсии по инвалидности» хорош только как анекдот.

Я заверил его, что в моей роте одни приверженцы высокотехничной игры.

— Я попросил майора Кноблоха быть у вас судьей, — добавил еще Влчек и, встретив мой удивленный взгляд, заметил, что он хотел судить сам, но в субботу у него родительское собрание в интернате. А у Кноблоха есть опыт судейства. Уже выходя из комнаты, поручик не удержался от совета: — Будь внимателен! Они играют на Бидло, а его удержать трудно.

В пятницу предстоящей встречей жил уже весь батальон, и даже нашлись два солдата, которые попросили перенести им увольнение на более позднее время.

В субботу мы в сопровождении Кноблоха выбежали на поле. На трибуне сидели несколько десятков зрителей. Я успел разглядеть среди них командира батальона и его жену. И естественно, их сынишку, которого, однако, предстоящее избиение пока нисколько не интересовало.

Капитанами команд были я и надпоручик Бидло. Что касается меня, то так решили ребята, хотя они никогда не видели, как я играю, и я не знал, радоваться этому или нет.

Первый тайм прошел без особых волнений, как сказал бы спортивный комментатор. Спортивный комментатор, но не мы. Мы как львы боролись за каждый мяч и каждый метр поля, пот с нас лил ручьями, постепенно растопившими снег. Но все было напрасно! Энтузиазм без футбольного искусства, с одной стороны, и тонкая техника без завершающего удара — с другой, ни к чему не привели. Тайм закончился вничью.

Серьезная опасность у наших ворот возникла на двадцатой минуте второго тайма. Мяч был послан надпоручику Бидло, тот принял его на бегу и устремился вперед. Я не успел перехватить мяч и с ужасом увидел, что Бидло выходит один на один с нашим вратарем. И тогда я сделал то единственное, что мне оставалось, — сбил Бидло сзади. Он рухнул как подкошенный, а у меня при этом что-то слегка хрустнуло в ноге. Нарушение произошло уже в штрафной площадке.

Кноблох прежде всего попросил отвести Бидло в медпункт, а меня удалил с поля и назначил пенальти.

Его реализовал один из бидловских нападающих. Я видел это с трибуны. Через минуту нам забили еще один гол, последний.

Встреча закончилась. Все были удовлетворены. Мои ребята — потому что счет был гораздо меньше десяти, соперники — потому что все же нас победили, командир батальона и майор Кноблох — потому что надпоручик Бидло еще до конца встречи вернулся на поле и вторая рота не осталась без командира.

И только я не испытывал никакой радости. Я шел в раздевалку вместе с игроками и по их лицам ясно видел, что они думают о моем поступке. Они молча переодевались в сухие спортивные костюмы, будто не замечая меня. И только когда они выходили из раздевалки, один из них, я так и не понял, кто именно, и это меня мучает до сих пор, сказал:

— А командир наш силен, ничего не скажешь.

— Это точно, силен, — послышались еще чьи-то голоса.

Я чувствовал, что это слово ни в коей мере не означало у них осуждения.

Я довольно смиренно шел просить прощения у надпоручика Бидло, но его реакция меня весьма удивила:

— Ты чего извиняешься? Опасных игроков всегда придерживают как могут. У меня, к сожалению, уже не та скорость. Года два назад у тебя не хватило бы времени, чтобы меня уложить.

— Где-то я слышал, что в подобных случаях лучше схватить соперника за майку. Это, говорят, не так опасно… — откровенно высказался я.

— Хватать за майку — это глупость, — перебил меня Бидло. — Футбол есть футбол, и в него играют ногами. По правилам или не по правилам, но всегда ногами. — Он вышел прихрамывая, правда, совсем немного.

Глава 17

Однажды после ужина в офицерском общежитии появился свободник Малечек.

— Товарищ поручик, у вас Прушека нет? — спросил он, предварительно поприветствовав меня по всем правилам.

— Если только в шкафу, — ответил я недовольно, потому что он застал меня за стиркой носков. — Еще он может быть в парке, там уж вы его определенно найдете.

— Я его вообще не ищу, — сказал Малечек уже совсем нелогично.

— Так почему же вы о нем спрашиваете?

— Чтобы удостовериться, что я могу поговорить с вами с глазу на глаз. Это очень важно.

Я выжал носки, расправил их на краю умывальника, предложил ему сесть и приготовился слушать. Я уже свыкся с тем, что Малечек человек своеобразный. Однако то, с чем он пожаловал ко мне, превзошло все мои ожидания.

— Я решил пригласить вас на комиссию по прекращению беременности.

— Что? — Это было первое, что я смог произнести. Потом я подумал, что ослышался. — На какую комиссию? — переспросил я.

Малечек решил, что я не понимаю, о чем он говорит, и ответил:

— Ну, эту самую врачебную комиссию, которая рассматривает…

Я прервал его:

— Я знаю, что есть такая комиссия, но не представляю, что я там должен делать. Никакой девушке никаких неприятностей я не причинил.

— Вы нет, а я — да, — не давал мне опомниться Малечек.

— Так и идите туда сами!