Стальная роза

– Простолюдины! – она выплюнула это слово с отвращением, как площадную ругань. – Вокруг нас одни простолюдины! Неужели ты не мог попросить родственников выхлопотать тебе место поближе к столицам? Обязательно нужно было ехать в такую глушь, где не с кем разумным словом перемолвиться? Где ты думаешь искать мужа для нашей старшей дочери? В юртах киданей? Так-то ты заботишься о своей семье!

Сотник Цзян многое мог бы сказать своей красавице жене… этой бешеной собаке, не иначе как по наущению злых духов древности сосватанной семнадцать лет назад молодому «подающему большие надежды» десятнику. Мужа дочке ищут именно в столице, и не могут найти из-за вздорного нрава её матери, о котором уже легенды слагают. В захолустье они по той же самой причине, между прочим.

Уже шестое место службы, и везде эта сука умудрялась настроить общество против себя и своей семьи, тыча всем под нос знатностью своей матери. Но если он сейчас раскроет рот, чтобы всё это высказать, последуют гневные вопли: «Не забывай, на чьи деньги ты живёшь!» Вот ведь тварь… Яовэнь хорошо знал тёщу, действительно знатную, утончённую даму с безупречным вкусом, собиравшую в своём доме любителей поэзии и искусств. Достопочтенная Фэй Ян Йинг ещё на свадьбе сказала ему: «Прости, сынок. И на дереве с безупречными цветами родятся кислые сливы». Её дети, и дочь, и сын, к величайшему сожалению матери, оба удались в отцовскую породу. Тому кружило голову обретённое богатство, а им, помимо денег, сознание родства со знатью. А поскольку факт родства со знатью не является гарантией наличия ума и благородства души, то страдали все окружающие.

О Небо… Что творилось, когда сотник получил приглашение на свадьбу мастера Ли! Жена кричала о неслыханном оскорблении, о «возомнивших о себе простолюдинах», о том, что пришлёт вместо себя дюжих слуг с палками, дабы вколотили должное почтение в головы кузнецов. Тогда он впервые в жизни ударил женщину. Не кулаком, просто влепил пощёчину и велел заткнуться. Старшина оружейников – это не какой-то там деревенский кузнец, это его непосредственный подчинённый. Вроде десятника, только по другой части. Не принять его приглашение – значит, оскорбить. Принять – напроситься на очередной скандал в доме. Впрочем, к скандалам он уже привык.

Скандал потом всё-таки был. Ещё какой. А поводом послужил дар благодарности госпожи Ли Янь – красивое тяжёлое серебряное кольцо с гладко отполированным чёрным камнем. «Ты ещё и подарки от них принимаешь?!!» Он тогда выпил достаточно, чтобы ударить жену во второй раз, а затем со странным равнодушием наблюдал её истерику, перешедшую в корчи. Почему-то не сомневался, что они прекратились, едва он шагнул за порог комнаты. Но с того дня, стоило жене учуять идущий от него винный перегар, как она меняла свои планы на вечер и пряталась. Потому за месяц сотник выпил больше, чем за всю предыдущую жизнь, жалея, что не догадался сделать этого раньше.

Сегодня пить было нельзя: приезжал наместник с инспекцией, проверял, как идёт строительство, и интересовался, успеют ли до осенней распутицы разместить переселенцев, которые вот-вот должны прибыть с зимними припасами. Ходом работ наместник был удовлетворён, выправкой солдат и условиями их содержания – тоже. Обещал в будущем году прислать для постоянного проживания в Бейши своего представителя, а это по умолчанию означало увеличение посёлка и числа его жителей. Сетовал, что тюркский каган Ашина Хушэло плохо исполняет вассальные обязанности, его подданные совсем распоясались, вою ют друг с другом и попутно нападают на торговые караваны, потому приходится держать в этих местах сильные гарнизоны… Словом, сегодня сотнику не перепало ни капли вина, и жена этим мгновенно воспользовалась.

Вечером Цзян Яовэнь заходил в гости к мастеру Ли. Ненадолго – только пожелать здоровья и напомнить, что вскорости его супруге предстоит отвечать на расспросы. Казалось бы – обычный дом старшины ремесленников. Ни изысканных ваз, ни рисунков на дорогой бумаге, развешанных по стенам, ни шёлковых одеяний и сложных причёсок, а в доме так уютно, что не хотелось уходить. Мастеру повезло с женой и детьми. И… сотник поймал себя на том, что дико, до волчьего воя завидует ему. Сейчас особенно сильно.

– Ты слишком потакаешь им, – продолжала жена. – Подумаешь – оружейники! Мало ли оружейников в империи? Любой будет счастлив послужить хуанди под твоим началом, только прикажи. Нет, тебя всё носит и носит к этой семейке… Скажи правду: тебе понравилась белая западная жердь? Так забери её в наложницы. Заставь мастера дать ей развод, забери и делай с ней что хочешь. Одной больше, одной меньше… Всё равно выгонишь её через два-три месяца, как и прочих. Только умоляю, не появляйся больше в этом клоповнике! Не позорь нас!