Стальная роза

Юншань знал правду. Полную и абсолютную – и насчёт труднообъяснимого провала во времени, и насчёт всего прочего. Знал, и настрого запретил жене рассказывать её кому-либо, хоть сотнику, хоть наместнику, хоть самой императрице, буде таковая поинтересуется. Вдвоём они составили весьма правдоподобную легенду, проверить которую за дальностью расстояний было практически невозможно. Именно эту легенду Яна сейчас и поведала господину сотнику, волнуясь и потому путая слова. Сотник время от времени поправлял её, она краснела и извинялась, что не смогла в достаточной степени изучить язык.

– Ничего, – усмехнулся сотник. – За три месяца и я бы не выучил в должной мере. Продолжайте, госпожа.

Итак, она – единственная дочь кузнеца, вышедшая замуж за купца средней руки. Дела их шли неплохо, но мужа забрала ранняя смерть – у него оказалось больное сердце. И она, вдова с ребёнком, сама вела дела, не надеясь ни на чью помощь, поскольку отец жил в другом городе. Пока всё в точности соответствует истине. Ведь так и было. А с путешествием пришлось приврать. Про междоусобицу, смерть родителей от руки дядюшки и убийство самого дядюшки – тут без искажений. Вот после она сказала, что, опасаясь мести дружков убиенного родственника, схватила сына в охапку и бежала на восток, подальше от опасности. Что большую часть мужниного наследства потратила по пути. И что уже почти на пороге Поднебесной её настиг дядин приятель, который родом примерно из этих мест и, оказывается, успел спеться с «дикими» киданями… В этом месте сотник сдержанно кивнул: вспомнил труп в странном чёрном одеянии.

– …Остальное вам известно, господин, – Яна завершила свой рассказ новым почтительным поклоном. – Здесь, благодаря вашему заступничеству и доброте, я обрела прекрасного мужа и замечательных детей, а мой сын – отца. Моё прошлое теперь вам известно. Настоящим я обязана вам. И моё будущее также в ваших руках.

Она говорила, скромно потупив взгляд, как полагалось ханьской женщине при разговоре с начальством, и не могла видеть его глаз. Потому терялась в догадках, поверил он ей или нет. Что ж, будет видно из его дальнейших расспросов.

– Я не хань, – сказал он, обдумав услышанное. – Потому прекрасно вас понимаю: отомстить убийце родителей – священный долг сына… или дочери. Но наместник – хань, и если вы признаетесь, что совершили месть, убив родственника, он должен будет взять вас под стражу как сознавшуюся убийцу. Месть – прерогатива закона. Вы должны были донести на дядю и ждать возмездия.

– В нашей стране закон был попран, господин, – Яна ещё ниже опустила голову: ей было стыдно за свою страну. – Наступила власть беззакония. Жалоба означала бы лишь то, что дядя явился бы убивать меня с большой компанией друзей – чтобы другим было неповадно на них жаловаться.

– Власть беззакония? – хмыкнул сотник. – Тогда понимаю, почему вы бежали. Но именно потому, что в империи такого безобразия нет, не упоминайте об убийстве дяди. Скажете, что, узнав о гибели родителей, вы, одинокая вдова с малолетним ребёнком, решили убежать подальше от междоусобицы. Это не вызовет лишних вопросов… Через земли хазарского кагана, говорите, шли?

– С попутным караваном, господин, – Яна ещё раз повторила фразу из заготовленной легенды.

– А каган у них какого рода?

– Аш… Ашина, кажется.

– У тюрок все каганы только из рода Ашина, верно… Какой вы веры?

– Я христианка, господин.

– Видал я христиан… Много ли ваших людей придерживаются этой веры?

– Ещё очень мало, господин. Священники из… Константинополя ходят, проповедуют.

– Всё так, – кивнул сотник. – Значит, то немногое, что я слышал о народах, которые платят дань хазарскому кагану, правда. Но… почему вы пошли так далеко на восток?

– То немногое, что я слышала о Поднебесной, господин, заставило меня направиться именно сюда.

– Вам следовало бы идти через Кашгар.

– Я не знала, господин. К тому же люди долин рассказывали о горцах жуткие вещи… и я пошла северным путём.

Дальнейшее сотник знал: одинокая вдова, мельком увидев своего врага крутящимся около каравана, тихонько сбежала в степь. Ну, а за оружие взялась, когда просто не осталось другого выхода.

Поверил ли?

Осторожно, из-под ресниц, Яна всё же бросила на сотника оценивающий взгляд.

Поверил. Но явно не всему, что услышал. Будет ли разоблачать? Вряд ли. Полагает, что каждый имеет право на свой скелет в… сундуке? Может быть. После крайне мутной истории со смертью жены – однозначно. Он-то Яну, кажется, в плане характера и возможностей давно раскусил, и, должно быть, счёл её присутствие в Бейши полезным. В противном случае… Нет, о противном случае ей думать совсем не хотелось.

– Сердечно благодарю господина за помощь, – третий поклон вышел ещё ниже. – Я могла по незнанию совершить большую ошибку.