Стальная тень

— Валентин, ты даже не представляешь, что ты сделал! Настоящий подвиг! Будь у нас возможность представить тебя к «Герою России»…

— По справедливости, к «трижды» или «четырежды герою», — в своем духе продолжил я, вспоминая, сколько раз за последние дни был на волосок от смерти.

— Ну хватит! — Комбриг решил положить конец моей злой иронии. — Смотри, что мы имеем на сегодняшний день. Первое: я вычислил агентов Щербицкого в своем управлении. Второе: уничтожил Щербицкого и Феликса. Третье: проверил офицеров управления, теперь знаю, кто чего стоит.

Один из этих офицеров, несомненно, Пловец.

— Четвертое: проверил самого Жукова…

— Выходит, что Жуков был также неосведомлен о вашей операции? — тут же переспросил я.

— Да, — кивнул Комбриг. — Пятое: проверил тебя. Результат выше всяких похвал. У тебя, Валентин, потрясающий коэффициент выживаемости. Или даже коэффициент везения. При этом ты дисциплинирован, готов выполнить поставленную задачу любой ценой. Иными словами, тебя можно остановить только точным прицельным попаданием…

— Ракеты «Трайдент», — я вновь позволил себе перебить Комбрига.

— Сейчас ты иронизируешь, но при этом в тебе напрочь отсутствует тупое бахвальство, ты всегда просчитываешь ситуацию холодным разумом, не любишь лишний риск, а твои физические и умственные возможности направлены на выполнение приказа. На рефлекторном, подсознательном уровне. Ты, если угодно, запрограммирован особым образом.

Надо же! Я и сам про себя ТАКОГО не знал! А Петр Петрович знает! Выходит, он гений? Эдакий небожитель, парящий над добром и злом с помощью специальных весов, уравновешивающих должное количество того и другого.

— И кем же я запрограммирован?

— Тем, кто свыше, — только и ответил Комбриг. — Если угодно, родился таким…

Вот тут Петр Петрович не прав. Я родился средненьким таким пацанчиком, худеньким, голубоглазым. Учился себе на «троечки», мяч гонял. Все без особых успехов. Как-то старшие пацаны пристали, не смог отпора дать. Стал боксом заниматься. Ну, мастер спорта, ну и что? Не олимпийский чемпион ведь, не Костя Цзю, не Валуев, а мастеров-то много. Суворовское окончил, потом Рязанское десантное. Таких, как я, десятки тысяч. Ну, воевал чуть успешнее других, живой до сей минуты. Так за это только Господа благодарить, тут я с Комбригом согласен. Ну да, Господь создал, а Петр Петрович подсуетился, не дал пропасть, подхватил, теперь на истинный путь наставляет.

— Хотя оговорюсь. Все то, чего ты добился, результат не только природных данных, но и ежедневных тренировок и работы над собой, — в очередной раз прочитал и озвучил мои мысли Комбриг.

— Таким образом, учения окончены? — решил подвести черту я.

— Это не учения, — покачал головой Комбриг. — Просто теперь мы знаем, чего стоишь ты, чего стоит Жуков.

А также Пловец, Саша Лемберг, покойные Кирилл с Олегом.

— В серьезных операциях гибель бойцов неизбежна. А мы провели большую операцию, Валентин. Очень большую.

Во как заговорил Комбриг! «Мы провели». Я уже «их человек»? Меня уже, выходит, и не спрашивают, время зря не тратят… Главное — не война, главное — маневры. Думал, шутка. А тут вон как — где война, где маневры, уже не разберешь. Только первая роль в комбриговской «войне-учении» отводилась не спецназу. Шпионы, провокаторы — вот кто. Все разузнали, все разнюхали, кого надо с кем надо стравили. А мы, дуболомы, пушечное мясо, только для подставы и годимся. Кто уцелеет, тому поцелуй от Комбрига. Как все лихо закручено — в определенный момент Комбриг исчез, бросил нас на произвол ситуации. Ну-ка, гвардейцы, выкручивайтесь! И режим секретности соблюдайте, и «охраняемое лицо» сберегите, и сами уцелейте. Впрочем, последний пункт не так важен, как два первых. И тут у меня перед глазами возникло лицо Пловца. Точно живой передо мной встал, словно вошел в комнату. А я вспомнил его, потому что подумал: Пловец профи никак не хуже меня, пожалуй, даже лучше. Его, скорее всего, тоже втемную с целью проверки Комбриг использовал. Мог бы Пловец выслужиться, тупо убить меня, забрать Жукова. А он меня, выходит, за своего посчитал и убить не смог. Да, именно так. Вот Пловец — Человек. Выходит, не зря проводилась проверка. А я бы убил Пловца, если такая задача была бы поставлена? Вот он, вопрос — самый подлый и мерзкий… Лемберг быстро сломался, как с Комбригом и его конторой вплотную побеседовал. Немец, прагматик, рационалист. Хотя причем тут немец? Уже в какой-то национализм ударился.

— Вы ФСБ? Или ГРУ? — спросил я Петра Петровича.

— Ни то, ни другое. Мы Управление координации. Ты о таком еще не слышал, как и подавляющее большинство россиян.

— Надо полагать, подавляющее большинство так и не услышит?

— Правильно полагаешь. Пока что мы существуем при одном научном НИИ. Все офицеры и научные работники являются прикомандированными. Но на днях мы представим результаты наших разработок на самый верх, и еще через некоторое время президент подпишет указ о полной самостоятельности нашего управления и о придании ему министерского статуса. Никак не ниже.