Стальная тень

— В переводе на язык математики — луч, разделяющий угол на две равные части, — кивнул Салтанов. — Так вот, «крыса, бегающая по углам», сигнал. После его получения в сознании учащегося образуется точка. То есть информационный образ, который он уже при всем желании не забудет. Ты ведь не забыл «крысу»?

— Нет, — усмехнулся я.

И ведь верно, про крысу эту самую я слышал в классе шестом или седьмом. Даже класс не помню, а вот «крыса» до сих пор в памяти.

— Так вот, из этой образовавшейся «точки» начинается отсчет прочих математических знаний, — подытожил Салтанов.

— Эти знания тоже передаются с помощью различных «крыс»? — спросил я.

— По-всякому. Мы разработали несколько способов закрепления в памяти и сознании подобных точек с последующим нарастанием знаний. Ведь важно не просто запомнить какие-то фразы, а осознать, что они значат. «Естудэй, оиамай траблс, симс со фар авэй» знает последний дебил. Но точный перевод скажут отнюдь не все.

— Ну а… Что же здесь такого страшного? — задал я свой главный вопрос. — Просто новая методика обучения, только и всего.

— Сейчас объясню, — улыбнулся сухими серыми губами Юрий Эдуардович. — Дело в том… Ой, даже не знаю, как объяснить… Одним словом, я, Комбриг и еще несколько единомышленников довели систему до возможного совершенства. И это дало феноменальный результат. Молодые люди, участвовавшие в экперименте, проходили программу техникума за неделю вместо двух лет, а вузовскую — за три месяца вместо пяти. Причем вполне осмысленно, без механического заучивания. Таким образом у них появились задатки сверхлюдей.

— В смысле? — переспросил я.

— Ну, они очень сильно отличались от среднестатистических граждан, своих сверстников. Во всех смыслах. С помощью опорного сигнала можно обучать не только науке, но, например, музыке и даже физической культуре…

— А также спецдисциплинам и разведывательно-диверсионной работе? — закончил я за Юрия Эдуардовича.

— Совершенно верно, — кивнул он. — Можете себе представить этих универсальных разведчиков, супертренированных, выносливых, да еще и с суперинтеллектом?

— Где они сейчас? — спросил я.

— Погибли, — ответил Салтанов. — Комбриг дал невыполнимое задание, хотел, чтобы они выполнили невозможное. При этом отдал приказ не попадаться в плен живыми. И отправил в Африку. Тогда там был очередной переворот, ребята получили задание освободить из тюрьмы свергнутого президента. Такие задания хороши для книжных боевиков. Разведгруппа провалилась. Все погибли, кто в бою, а последние трое, со всех сторон окруженные войсками, покончили с собой. Документов при парнях не было, разведслужбы до сих пор гадают, откуда прибыли столь подготовленные профессионалы.

— Комриг сознательно подставил их? — спросил я, вспомнив все «проверки» и «экзамены», устроенные Петром Петровичем лично мне.

— Я же говорю, он хотел проверить бойцов в деле. Могут ли они выполнить задачу, нереальную для простых смертных, пусть даже профессиональных разведчиков, но не прошедших через «систему Комбрига».

— Выяснилось, что нет, — подытожил я.

— Вот именно. Поэтому Комбриг решил усовершенствовать «систему». Пригласил молодых специалистов, стал заново разрабатывать методики. Разумеется, с учетом недостатков прежней «системы». Собственно говоря, «африканский рейд» был затеян еще и с целью выявить возможные слабые места.

— Как же их выявили, если все погибли?

— Комбриг работал рука об руку со Службой внешней разведки. А у тех в Африке был свой агент. Как раз в местной контрразведке. Он смог предоставить подробные сведения о действиях той разведгруппы, о том, как она провалилась, как ее преследовали и в конце концов уничтожили.

— Значит, после этого провала Комбриг привлек новые «свежие силы», — кивнул я и тут же спросил: — Жукова знаете?

— Жукова? — переспросил Юрий Эдуардович. — Да, это такой молодой, невысокий. Помню такого. Да, это один из этих самых «свежих сил». Он, кажется, из разведки, из СВР. Отличный психолог, аналитик. Лучший специалист у Комбрига. У него еще невеста была. Тоже офицер разведки, тогда совсем молоденькая. Наташей ее звали. После моей болезни она подала рапорт на увольнение.

— Простите, а что случилось с вами? — не удержался от вопроса я.

— Наша «лаборатория» пошла куда дальше, чем сами мы предполагали. Наташа и Жуков оказались на редкость талантливы. Мы вплотную подошли к таким вещам, как телепатия, телекинез, и, главное, — с помощью психотренинга научились лечить некоторые заболевания. Правда, не самые сложные, но тем не менее могли за сутки поднять на ноги человека, заболевшего гриппом, в течение часа сбить высокую температуру. Я же решился на рискованный эксперимент. С помощью психотренинга можно не только лечить, но и заболеть… Точнее, вынудить заболеть.

— То есть обрабатываем психологически неугодного нам президента какого-либо враждебного государства и через пару суток он умирает от инфаркта? — вновь переспросил я.