Стальное лето

Дворники качаются — вправо, влево, влево, вправо. Пока непонятно, действительно ли мертв мужчина, лежащий на асфальте в полусотне метров от его машины. «Не умеет народ ездить под дождем, — думает Артуро. — Кажется, что это так легко». Говорят, когда теряешь контроль над управлением и влетаешь в разделитель, бывает больно. Но существуют тысячи других случаев сделать себе больно. Происшествие.Так мы привыкли называть несчастные случаи, с которыми сталкивает нас жизнь.

Дождь заливает цеха «Луккини», белые трубы с красными полосками и транспортеры, груженные чугуном. Артуро останавливает движение дворников; он знает, что дождь работе не помеха. Но какое ему дело до того, что происходит на заводе.

Прошло несколько минут. Кто-то сделал необходимые телефонные звонки, кто-то сообщил, что на шоссе, на таком-то километре, лежит человек; «скорая помощь» уже едет.

Артуро ждет, пока запотевшие стекла очистятся, и думает о том, что мужчина на земле, скорее всего, мертв, а вот он пока жив. Впрочем, может быть, и наоборот.

Дождь заливает домну, которая ни на минуту не прекращает свою работу. Капли непрерывно стучат по металлу, болванки, сложенные у цехов, ждут своего часа, грузовики выстроились в очередь, а рабочие прячутся под навесом — дождь. Погрузчики «Катерпиллер» замерли, как машины на автостраде, но вскоре и те и другие придут в движение.

Глядя на неподвижное тело, Артуро подумал: «Это ведь чей-то сын. Алессио… Нет, Алессио давно не ездит на мотороллере».

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он снова включил дворники. Дождь стучит по капоту. Машина за ним — полицейская «Альфа 147» с включенной мигалкой. Мигалка испускает синие лучи под хмурым, почти что ночным небом. Но уже утро.

Посматривая на машину сзади, Артуро начинает мелко дрожать. Конечно, эти полицейские обсуждают облаву в порту, конечно, они говорят: «Был и пятый, но этому ублюдку удалось выйти сухим из воды».

Алессио не знает, что этим пятым был его отец.

«Если Паскуале меня сдаст, это конец», — думает Артуро.

Его подельников взяли на рассвете, пока они разгружали посудину. Но он, возможно, в безопасности.

«Скорая» запаздывает. На заводе закончилась смена. Кристиано садится на скутер, выезжает на шоссе и упирается в пробку. Алессио и Маттиа треплются под навесом.

— Что за дерьмовая погода, — говорят они.

Размеренное движение дворников. Машина стоит в пробке, но дворники работают.

«У судьбы свой сценарий, — думает Артуро. — Этим трупом на асфальте мог бы быть я. Однако я сижу в теплой машине, которая, к счастью, не моя, и по сравнению с покойником чувствую себя вполне сносно. Мобильники не забыл выключить? Нет. Карточки выкинул. А этот парень на земле слишком здоровый, чтобы быть моим сыном».

Он снова посмотрел в зеркало. В полицейской машине сидели четверо — двое спереди, двое сзади. Водитель говорит по мобильнику. Его сосед справа закуривает. Третий, молодой парень в штатском, почему-то на взводе. Может, сегодня на рассвете он был с теми, кто прятал пистолеты под одеждой… может, его еще и повысят за такую удачную вылазку!

Пробка и не думает рассасываться. Потоки воды бурлят вдоль обочины. У полицейского за рулем кончается терпение: включив сирену, он начинает пробираться между стоящими машинами.

Артуро ерзает на сиденье, его рука на рычаге передач дрожит.

Если только Паскуале не сдаст…

Наконец появляется «скорая». Артуро перестраивается на резервную полосу.

Санитары грузят тело на носилки. Еще две минуты — и он сможет гнать со скоростью сто семьдесят — сто девяносто километров, если потребуется. Надо поехать по флорентийской автостраде или даже по генуэзской. Во Вьяреджо он найдет Сандрини, своего адвоката, потом еще есть приятель, который задолжал ему услугу…

Сандра никогда этого не поймет.

Пробка начала рассасываться, наконец можно ехать. Логично было бы задаться вопросом: «Какого хрена ты делаешь?» Но Артуро гонит прочь эту мысль.

Силуэты Пьомбино быстро исчезают в зеркале. Трубы, крыши — все позади, включая его семью. Возможно, у них уже был обыск. Может быть, его ищут, но какие у полиции доказательства?

Паскуале, умоляю, не называй моего имени!

Корпуса «Луккини» скрылись за поворотом.

Может быть, Алессио был прав?

Анна разглядывала небо из окна класса. Тучи… Одни лишь распухшие от воды тучи… Какая тоска… Дождевые капли падают на плоскую крышу школы, на побережье — кучи гниющих водорослей… Какая тоска…

Пьомбино в ноябре вымирает. Рано темнеет, на улицу высовывают нос только те, кому приходится это делать. Жизнь сосредоточивается на кухнях, где можно поесть горячую еду и посмотреть телевизор. Алессио и Маттиа лениво перебрасываются фразами в баре, ожидая смены. Маттиа занимается с Анной любовью под колючим шерстяным одеялом. Затемно она возвращается домой, растрепанная и вспотевшая. Сандра почему-то ничего не замечает.