Стальное поколение

На самом деле — это был еще один ход Гейдара Алиева — хотя описанные перегибы, безусловно имели место. Он предвидел возможные осложнения в деле с Арменией — и одной простой и в общем то незначительной бумажкой подстраховал себя.

Все очень просто. К любому начальнику — приходят на стол тысячи таки бумажек. Тысячи. Десятки в день — это точно. Как минимум в половине — содержится такой бред, что просто не хочется читать. От них отпихиваешься, спихиваешь на подчиненных и идешь дальше.

Вот только когда происходит то, что произошло в аэропорту Звартноц — такая простая, в общем-то бумажка становится в умелых руках опаснее динамита. Потому что все, кто от нее отмахнулся, наложил небрежную резолюцию, получается «утратили бдительность» и «не приняли должных мер». А учитывая тяжесть произошедшего сами понимаете, к чему это ведет. К оргвыводам.

Хуже того — Громыко точно вспомнил, что Алиев еще и усугубил ситуацию. Он откуда-то поднял эту бумажку и предложил вынести ее на рассмотрение очередного заседания Политбюро ЦК, на котором должен был слушаться большой вопрос по Армении с вызовом Демирчяна. Скажите, положа руку на сердце — что бы вы сделали с такой бумажкой? По бюрократическим меркам не особо грамотно, факты сомнительные, сильно напоминает донос или сведение счетов. К тому же — направлено получается через голову непосредственного начальства, что уже наглость. Подписано и.о. — значит, начальник или заболел или в отпуске, а зам что хочет то и творит. И такое выносит на заседание Политбюро? Смеетесь?

Алиев настаивал и заслужил гневную отповедь Соломенцева — мол, не мешало бы вам, Гейдар Алиевич проявлять больше ленинской принципиальности в вопросе об Армении, а не идти на поводу у всякой националистической шушеры, не желающей работать и нагнетающей обстановку в республике. А теперь — все оказались в…

Жопе.

— И что теперь делать?

Громыко вздрогнул, когда понял, что сказал это вслух.

— Думаю, центральный аппарат уже направил в Армению опытных специалистов из особой инспекции КГБ, которые на месте… окажут помощь сотрудникам в этой и остальных ситуациях. Заодно поймем, кто есть кто.

Заседание не клеилось. Бардак бардаком. Ни повестки, ни Генерального секретаря. Лучше бы не собирались совсем.

Открылась дверь. Вошел маршал Соколов, усталый, но по лицу видно — пронесло. На этот раз — пронесло.

— Американцы не поднимают заправщики! — с порога сказал он.

— Что это значит?

— Они держат в воздухе бомбардировщики, но должны их заправлять. Как конвейер, один заправщик уходит, другой подходит ему на смену. Только что донесла космическая разведка — база в Туле пропустила срок подъема своих машин. Значит — им ничего не остается, как сажать свои самолеты. Подлодки, конечно, останутся — но они всегда есть.

— А по Армении? — угрюмо спросил Громыко.

— Местные части по тревоге уже подняли, сейчас в Ереване садятся десантники — уверенно сказал Соколов — наведем порядок.

— Поздно! — вдруг истерически закричал Громыко — поздно, Сергей Леонидович! Наводите порядок, когда аэропорт целый взорвали! Бардак! Надо было с самого начала туда десантников! Чтобы они всю эту шушеру к ногтю!

Алиев и Соколов едва заметно переглянулись. На Политбюро, посвященном Армении — Громыко говорил совсем другое.

Так — Андрей Андреевич Громыко — из скептически настроенного голубя по отношению к Армении и проблеме Карабаха — за одну минуту превратился в оголтелого ястреба.

Вашингтон, округ Колумбия. Отель «Хей-Адамс». Вечер 11 сентября 1988 года

Директор АНБ генерал Уильям Одом выбрался из Белого дома уже под вечер, когда стемнело. Произошедшее — смертельно напугало его. Ни президент Рейган, ни министр обороны Рамсфельд не могли представить — насколько был напуган Одом, бывший военный атташе посольства США в Москве…

Положенный ему по штату бронированный Кадиллак — он сменил на Шевроле Каприс Брогэм в одном из правительственных гаражей Вашингтона. Их охраны — он оставил при себе только Мэтью. Мэтью, бывший охранник посольства США в Москве — был предан генералу Одому как никто по причинам, о которых знали только они двое…

Мэтью — остановил Каприс около отеля Хэй Адамс. Это было «прикормленное место» — близко и Белый Дом и Капитолий. В баре отеля, называвшемся Off the record было не протолкнуться от влиятельных персон, заехавших выпить стаканчик перед тем, как отправиться домой в Джорджтаун. Черные лимузины мокли под накрапывающим дождем.

— Сэр? — вопросительно спросил Мэтью.

Генерал Одом вырвал листок из записной книжки. Левой рукой черкнул несколько слов.

— Иди, передай нашему армянскому другу…

Мэьтью взял листок и вышел. Генерал Одом остался в машине, перебирать в голове события и информацию последних дней. Он должен был понять, насколько это все угрожает ему лично…

Мэтью появился через несколько минут. Сел в машину.

— Передал?

— Да.

— С кем он?

— С Трейси.