Стальное сердце

Я здесь что-то вроде местной знаменитости. За три года участия в кровавых побоищах, не проиграл ни одного боя. Такой нонсенс в этих пропитанных болью и безнадегой стенах впервые.

Ставки из-за моей неубиваемости просто космические. Многие здесь мечтают завалить меня и сорвать куш.

— Бык! Давай порви их всех!

— Загаси дохляков!

— Я на тебя поставил, не смей слить бой, Бык!

Прохожу мимо тюремной братвы и нескольких конвоиров с автоматами, выхожу прямо в центр арены.

Оглядываю собравшихся.

Замечаю на импровизированной трибуне начальника тюрьмы Прохорова и его несколько приближенных. Рядом с ним же Блатные — Воры в законе, авторитеты. Местные за глаза называют их королями.

Стоячие места занимают их доверенные лица и шестерки.

Все тот же контингент из года в год.

С меня снимают наручники. Растираю сдавленные запястья.

Вперед выходит Гвоздь — мелкий и тощий мужичок с золотыми зубами и подвешенным языком. Ведущий.

— И та-аа-к приветствую всех, кто собрался на нашем культурном мероприятии! — Кричит во всю глотку. — Как видите, уважаемые, первый боец уже вышел на поле боя! И это никто иной, как непобедимый Бы-ы-ык! В прошлом он был боксером. Один его удар выводит противника из строя! За три года отсидки, эта машина для убийств не потерпела поражения! Поэтому уже по традиции присеваем ему номер о-о-один!

Гвоздь обходит меня, встряхивает баллончик с краской в руках, и в следующую секунду на моей голой спине вырисовывается единица.

— А сейчас встречаем наших следующих бойцов!..

Дальше по очереди выводят еще девятерых человек, объявляют имена и умения. Каждому на спине рисуют цифру по порядку их появления от двух до десяти.

Взгляд каждого «оцифрованного» направлен на меня и эта ярость, и предвкушение в глазах, не обещают мне ничего хорошего.

Похоже сговорились пацаны, чтобы всей толпой сначала меня загасить как главную угрозу, а уже потом оставшиеся продолжат битву между собой до последнего выжившего в мясорубке.

Хороший план.

Но к сожалению для пацанов за то время, что меня выводят на бои они не единственные кто додумался напасть всей честной компанией.

Заканчивалось все всегда одинаково. Моей победой. И этот раз исключением не станет.

— Напоминаю! В этом замесе победитель только один, и именно он унесет к себе в копилку — призовые бабки! — Гвоздь оглядывает выставленных бойцов. — Помните, парни-и-и, правила здесь не существуют! Да на-а-а-а-чнется великая бойня!

Ударяет гаечным ключом по боку железной бочки. Обозначая начало замеса.

Как я и ожидал вся толпа ринулась в мою сторону.

Многие кто участвуют в этой бойне, не гнушаются убийствами, им плевать, если кто здесь сдохнет. Для них главное победить и получить привилегии и бабки, и не схлопотать пулю, если надумаешь сбежать с поля боя.

Да покинуть замес никто не имеет права. Ведь здесь замешаны немерянные бабки и отвечают за их потерю только кровью. Но одно дело выбыть во время поединка, и другое — попытаться сбежать, чтобы выжить. С такими здесь разговор короткий — пуля в лоб.

Иной раз я думаю, а может закончить все это к херам и наконеч поймать эту гребанную пулю? Что меня ждет на свободе?

НИЧЕГО.

А потом перед глазами встает фотография девочки, которую я храню как зеницу ока уже много лет, стискиваю покрепче зубы и продолжаю биться, разбивая в мясо кулаки, раз за разом вынося противников.

Пожалуй, единственное чем горжусь — я ни разу никого не убил. Калечил, да. Но не убивал. И надеюсь это останется неизменным до того дня, когда я покину эти проклятые стены.

Выдыхаю и отключаю все предохранители.

Настало время бойни.

Мои отточенные словно оружие кулаки врезаются в чужую плоть, брызжет кровь, вылетают зубы, ломаются кости. Слышатся болезненные крики и стоны.

Все это я стараюсь отбросить.

На этом поле боя я глух и слеп.

Все мы здесь в равных условиях, и я ничего не могу с этим поделать.

Я просто так же как и все пытаюсь выжить.

Я стараюсь выводить из строя с одного удара, на более крепких парней уходит чуть больше времени.

Никто здесь не готов сдаваться.

Меня пытаются зажать в кольцо и продавить большинством, но ничего не получается, я слишком быстр для них и ловок, у противников не выходит схватить меня или повалить на землю, чтобы затоптать. А мой кулак крушит всех, до кого дотягивается.

Через пять минут после начала бойни все выставленные бойцы повержены, и больше не способны подняться на ноги. Как и в ближайшие несколько дней.

Ко мне подбегает Гвоздь. — Победитель Бы-ы-ык! Наш несокрушимый воин! — Поднимает мою орошенную чужой кровью руку вверх.

Толпа присутствующих взрывается криками пуще прежнего.

Я глубоко дышу, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

Все хорошо, Лев, сейчас тебя отведут в камеру, смоешь кровь и снова шесть дней тишины. Все хорошо, ты никого не убил.

Ты все еще человек.

— Бык! Тебя хотят видеть! — Склоняется ко мне Гвоздь, пытаясь перекричать взбудораженную толпу, и кивает в сторону лестницы ведущей на второй этаж.

Кажется, душ подождет.

— А сейчас нас ожидают бои один на один! Давайте приветствовать следующих бойцов! — Тем временем рвет глотку Гвоздь.