Стальной алхимик: новая история (СИ)

Похоть – так как я медик, то прекрасно осведомлена о том, как люди появляются на свет и как это происходит. Инстинкт продолжения жизни есть у каждого, но со временем, он превратился в особое, схожее с животными инстинктами, чувство, которое все мы называем похотью или блудом. Любовь мы стали воспринимать как некое развлечение, доставляющее нам “особенное” удовольствие. Испытывать нечто подобное мы можем в самом разном виде. Парни заглядываются на фигуры девушек, их внешность, и даже черты характера и поведения. Все таки страсть проявляется не только в желании овладеть человеческим телом. Девушкам же нравится лицезреть парней с обнаженным торсом и мускулистыми руками. Что же касается меня, то совру, если скажу, что никогда не любовалась телом Эдварда. Мне всегда нравилось наблюдать за его тренировками еще у Изуми Сенсея, особенно, когда он был без рубашки. Но поскольку я врач, а уже потом – девушка, такие случаи бывали нечасто, да и врачебную этику тоже соблюдать надо. Но даже несмотря на это, я все еще считаю Эдварда удивительно красивым. Мне нравится его лицо, волосы, глаза, телосложение, руки. И даже автоброня не порти его внешний вид. Мое внимание всегда привлекает его шрам, который заметен, когда он снимает верхнюю одежду. Прикасаясь к нему пальцами, я словно чувствую всю ту боль, что испытал он, когда мы с Уинри ставили ему автоброню. И это делает его в моих глазах еще более мужественным. Так что и я порой испытывала нечто подобное по отношению к нему. К другим мужчинам я не питала романтических чувств, но тоже порой могла себе позволить, хотя бы с медицинской точки зрения, полюбоваться их телосложением и мышцами.

Следующий грех – Обжорство. Мне он особо сильно присущ, так как я никогда много не ем. Поскольку у меня не было большей части внутренних органов, в том числе и тех, что отвечали за пищеварение, то есть мне много было нельзя. Их отняли у меня половину, так что совсем уж пустым мою брюшную полость назвать было нельзя. Если бы не Хранители Врат, я бы не смогла выжить с такими травмами. Человек, конечно, может прожить без некоторых органов, и даже с заменой, но все таки, это сильно подрывает ему жизнь. Но внутри моего тела жило существо, которое давало мне много сил и поддерживало его, не давая умереть. Поэтому я и была долгое время на ногах, хоть и страдала от внутренних кровотечений и ран. Так что грех Обжорства мне далеко противопоказан.

Грех Зависти – зависть может быть самой разной. Завидовать можно по светлому, а можно и по черному. В детстве я часто завидовала другим детям и их жизни. Мне хотелось быть обычной девочкой, и перестать настолько сильно выделяться среди всего окружения. А потом, спустя годы, когда я выросла, то завидовала уже совсем другим вещам. Но я человек, который предпочитает действовать, а не сидеть на месте, поэтому на зависть времени просто не было.

Грех Жадности – не припомню, чтобы я была жадной. У меня нет особой тяги к богатствам или еще каким то физическим ценностям, кроме драгоценностей, может быть. Думаю, если бы у меня их было много, то я вполне могла бы жадничать и не делиться ими, к примеру, с Уинри. Уж в этом плане я ничего не могу с собой поделать.

Грех лени или уныния. У людей всегда бывает две полосы. Одна, когда они активны, другая, когда в глубоком депрессняке. Я считаю себя чем – то средним, хотя, наверное, я больше меланхолик и флегматик, но могу быть и активной. Как я уже говорила, я предпочитаю действовать, а не сидеть на одном месте. Но при этом у меня нет шила в одном месте, и я, в отличие от Эда, предпочитаю сначала подумать, а потом уже действовать. Но бывают моменты, когда даже я могу действовать безрассудно. Уныние присуще мне в определенных ситуациях. После того инцидента с моими родителями, я долгое время была в тяжелом состоянии, и только Эдвард и Альфонс смогли меня вытащить из той дыры.

Грех Гнева – каким бы спокойным ты не был, рано или поздно можешь сорваться. Я легко могла разозлиться, когда встречалась со своим отцом, или моим близким причиняли боль. Но это естественная злость. Возможно, где то глубоко в моей душе было это чувство, которое возрастало время от времени. Были моменты, когда я теряла себя от всепоглощающего гнева или ярости, и превращалась в настоящее чудовище. Я почти не помню, что происходило со мной в те моменты, но я знаю, что чувствовала перед этим. Это было по настоящему страшно. Я надеюсь, что со мной больше такого никогда не будет.