Стальной десерт

– Да-да! Причем из снайперской винтовки. Три раза! – язвительно заметил Лев Иванович.

– Гуров, я понимаю, что ты на взводе, но дослушать-то можешь? – невозмутимо спросил мужчина и, не дожидаясь ответа, стал рассказывать дальше: – Мы тихо поднялись, прошли. Мужик себе лежку профессионально сделал и тебя ждал. Тут один наш придурок увидел кое-что и заорал: «Так это ты, сука, папу Витю кончил? Мы тебя, падлу, живого на куски резать будем». Ну и все в этом духе. Мужик с лежки спрыгнул, метнулся в сторону, а придурок орет и волыной размахивает. Мужик сообразил, что мы уж никак не из ментовки, клешней махнул. У него в рукаве бабская пукалка на резинке. Фокус старый, но до сих пор работает. Мы и моргнуть не успели, как он себе пистолетик под подбородок приставил, и нет у мужика башки.

– Что значит «нет башки»? – удивился Лев Иванович.

– То и значит. Мужик, видать, большой умелец был. Пули у него самодельные, разрывные. Он, видимо, этот пистолет всегда при себе держал, чтобы, если схватят, долго не мучиться. Если бы не этот наш придурок, мы бы его тихо взяли. Объясним ему, конечно, что он был не прав, но нам от этого не легче.

– Черт… – простонал Гуров. – Так что этот придурок увидел?

Незнакомец вытащил из кармана что-то, завернутое в носовой платок, и выбросил на журнальный столик. Это оказался пластмассовый клоун. Краска на нем лежала неравномерно, и он казался полинявшим.

– Когда папу Витю, он же Витя Рыжий, он же Виктор Петрович Рыжов, в Долгопрудном застрелили, на месте лежки снайпера такого же клоуна нашли. Когда в Ростове-на-Дону Сему Сохатого, то есть Семена Александровича Лосева, подорвали, возле машины такой же валялся.

– Я читал список жертв за последние три года, – заметил Лев.

– Тогда ты знаешь, что еще двух авторитетных людей эти клоуны кончили. И до этого похожие убийства были. Гуров, нам заказчики нужны, потому что прощать такое нельзя.

– Пойду из морозильника достану, у меня там, кажется, парочка завалялась, – сказал полковник и криво усмехнулся.

– Ты, Гуров, не хохми! Мы тебе только что жизнь спасли.

– Знал бы ты меня получше, понял бы, что я, увидев пробитое колесо, никогда в жизни из двора не вышел бы. Слава богу, есть кому позвонить и кому за мной приехать. Меня столько раз убить пытались, что я уже и считать перестал. Ты, видимо, не москвич, раз этого не знаешь.

– Точно. Меня недавно сюда на повышение перевели, а то все в провинции отирался, – заявил мужчина.

– Скажи лучше, что у снайпера при себе было. Если что-то взяли, отдай мне.

– Обшмонали мы его аккуратно, но у него при себе вообще ничего не было. Ни ксивы, ни денег, ни ключей каких-нибудь. Даже часов не нашлось. Все карманы пустые. Голяк. Была у меня мысль одну пульку из пистолета забрать, да решил, что не стоит связываться. Так что мы ничего не взяли.

– Значит, его на улице кто-то в машине ждал. Это уже наши проблемы. Винтовку с пистолетом куда дели?

– На месте остались, как и труп. Да ты не волнуйся, мы никаких следов не оставили. А вот человека я там посадил, он за всем присмотрит. Как ваши подъедут, тут же уйдет.

– Как ты понял, что его именно там надо искать? – спросил Лев.

– А я и сам лучшего места не нашел бы, – ответил незнакомец, заметил удивленный взгляд сыщика и пояснил: – Я в прошлой жизни много кем был, в том числе и снайпером. В общем, так, Гуров, предупреждаю, что мы теперь с тебя глаз не спустим.

– Чтобы на последнем этапе опередить меня и перехватить организатора?

– Зачем ты так? – Мужчина поморщился. – На тебя, похоже, сезон охоты открыли. А серьезные люди говорят, что в этом деле никто не разберется, только ты. Они твою персону очень уважают и принципы тоже. Ты этого организатора, главное, найди и расколи до самых башмаков, а уж результат, можешь не сомневаться, мы узнаем. Достать его потом где угодно – это уже наше дело. Кстати, к Потапу можешь не торопиться. Его пре-дупредили, что ты задержишься. Теперь пиши, где труп лежит. – Мужчина продиктовал Льву адрес, легко поднялся из кресла и пошел в прихожую.

– Если вы такие заботливые, могли бы мне и запаску поставить вместо пробитого колеса, – сказал ему вслед Лев.

– Ты, Гуров, рамсы попутал, – повернувшись, с усмешкой сказал незнакомец. – Мы не шиномонтаж. У нас другой профиль.

Хлопнула дверь, и мужчина, ни разу ни до чего в доме не дотронувшийся, ушел. Гуров был уверен, что он и дверь открыл через носовой платок.

Лев Иванович посмотрел на клоуна, лежавшего на журнальном столике, и позвонил Крячко.

Теперь Лев и Стас стояли и смотрели на то, что осталось от человека, убившего уже много людей и собиравшегося пристрелить Гурова. Головы у него действительно не было. Все вокруг заляпано кровью и ошметками мозгового вещества. Зрелище до того отвратительное, что даже друзьям, привычным ко всему, стало не по себе.

Как ни странно, но Прохоров, который вел протокол осмотра, чувствовал себя совершенно нормально.

Когда Стас похвалил его выдержку, тот ответил: