Стальной Флегетон. Книга первая

Пары секунд замешательства, потребовавшихся второму копу, чтобы оценить ситуацию и направить оружие на противника, хватило человеку в противогазе для того, чтобы заломить ему руки за шею, лёгким ударом по внутренней стороне колена усадить на землю, и приставить к виску выскочивший из под плаща пистолет-пулемёт старого образца, лишённый кодирования по отпечатку пальцев. Всё это было проделано буквально в одно мгновение.

– Твою мать! – заорал офицер, хватаясь за рацию. – Нападение! "Код двадцать"! Всем приготовиться к отражению нападения!

– Псс! Эй, парниш, – ласково прошептал человек в дождевике полицейскому, которого обездвижил. – У тебя дети есть?

– Ч-что? – с трудом выдавил из себя мужчина.

– Ну, дети! Знаешь… Мелкие такие, какают по углам, кашку кушают. Молочко из миски хлебают. Или это я уже что-то путаю?

– Брось оружие, сволочь! – выскочил из машины офицер, на ходу выхватывая табельный пистолет из кобуры. Водитель вышел следом, также расчехляя оружие. Из других автомобилей также вывалились мужчины, вооружённые уже серьёзнее – автоматическими винтовками.

– Чо за херня, сук? – выругался рыжий охранник

– Мы тут должны оставаться? С этими? – его напарник кивнул в сторону заключённых.

– Само собой, кретин! Стреляй на поражение, сразу же, чуть что! Француз, твои друзья!?

Сэм не знал, радоваться ему, или наоборот, насторожиться. В голове прокручивались все возможные варианты развития событий, и большинство из них были не особо радужными. Ну, хотя бы албанец притих в своём уголке.

– Вспомнил! – воскликнул человек в нерабочем противогазе. – Дети – это которых ещё в школу водят. Вот хрен знает, чем они там занимаются, но я слышал, что там их… Не поверишь… Учат! Математика там, два плюс два. Науки всякие. Если спросишь меня – нахрен учёбу, вообще бесполезная штука!

Молодой полицейский перестал брыкаться, поняв тщетность этого действия, и теперь просто тихонько плакал.

– Так ты ответишь? У тебя есть дети, или нет?

– Гражданским лицам: освободите улицу! Сука, брось оружие и отпусти парня!

– Ну же, ответь! Простой же вопрос!

– Чо там происходит? Чо, сук, за х*йня?!

– Просто… скажи мне…

– Отпусти его, немедленно, мать твою!

– Ответь на мой…

– Да, чёрт, да, да, да! У меня есть ребёнок, у меня есть дочь!

Тишина, нарушаемая лишь фоновым шумом дождя, длилась то ли пару секунд, то ли целую вечность.

– На самом деле, я просто так спросил. Праздное любопытство. Не обижайся.

Выстрел из пистолета-пулемёта, по шуму – ни чета выстрелу из автомата, но даже он, в этой тишине, был слышен на весь мир. Словно раскат грома, разорвавший череп молодого парня, он пронёсся сквозь пространство и время, обрызгав человека в дождевике фонтаном из крови, мозга и осколков черепа. Кусок свинца застрял в витрине магазина, в десятке метров от очередной жертвы официально закончившейся войны.

– Время выкрасить этот город в красный цвет! – воскликнул убийца так громко, словно голос его был усилен динамиком. Под градом пуль, выпущенных полицейскими, возжелавшими мести за товарищей, он в два переката укрылся за стоящим на обочине джипом, тут же начавшим разлетаться на куски.

Звук падающих гильз, визги разбегающихся прохожих – всё это заглушало приказы, вперемешку с матами, что орал офицер. Внезапно, окна второго этажа супермаркета, справа от направления движения конвоя, повылетали от автоматных очередей изнутри здания. Люди, в серой форме "Агхарты" и защитных масках, открыли огонь по конвою.

– Враг справа, укрыться за машинами! – заорал офицер, заплёвывая рацию.

Двое полицейских упали сразу, подкошенные роем горячего свинца. Они не успели даже узнать, ради чего родились, и на их лицах навсегда застыл вопрос, ради чего они умерли.

– База, база! На нас напали! Помогите, срочно! – верещал в свою рацию водитель броневика. Сидевший сбоку толстый механик нажал кнопку под бардачком, и кабину затянул тонкий, но прочный титановый купол, способный защитить от мелкокалиберного оружия. Стальные сегменты, щёлкая при выдвижении, обтянули весь кузов, превратив его в свернувшегося броненосца.

– Определённо, сук, это за тобой, француз, – передёрнул затвор рыжий полицейский. – Но даже не надейся, что я тебя им отдам живым.

– Ты бы вышел помочь своим подружкам, – не удержался от колкости Сэм, за что тут же получил прикладом по чудом оставшимся, после вчерашнего-то приключения, зубам. А ведь он считал, что жизнь его многому научила, по крайней мере – не дерзить тем, кто едва сдерживается, чтобы не пристрелить тебя.

Дождь всё расходился, размазывая кровь во всей улице, словно ребёнок, проливший дома банку с краской, и теперь тщетно пытающийся отмыть её до прихода матери.

– У-у, какие мы обидчивые, – человек в противогазе высунулся из своего развалившегося укрытия, выпустив очередь в сторону конвоя, но ни в кого не попав. – Да! Так их! Ещё одного завалил! Все видели, видели?!

Из окон супермаркета, наконец, послышался первый предсмертный крик, но град пуль от этого не ослабел. Нападавших было не много, но настроены они были решительно, ни на секунду не давая полицейским расслабиться.