Стальной кит - повелитель мира

Да, в суматохе операции по спасению Эдуарда, которого, как оказалось, спасать не следовало, была потеряна не только рыба, но и печенье. Хорошо еще, что Иринка вернула на "Стальной кит" керосинку. Не пропала и банка с тушенкой, но все равно предстоящий ужин всем казался заслуживающим внимания даже со стороны стосковавшегося по пище желудка.

- Ладно, мальчики, - вздохнув, сказала Ирина, - открывайте банку. Поедим мяса и запьем его кипятком.

Вдруг через открытый люк, откуда сидящим в субмарине открывался розовый овал неба, влетел какой-то бодрый мотив - играла музыка, как видно, на проплывавшем мимо судне. Кошмарика точно ошпарило, он метнулся к трапу, вскарабкался по нему наверх, с полминуты, высунувшись наполовину, следил за чем-то, а потом спрыгнул вниз.

- Ну, Ирина, кажись, разживемся мы сейчас шамовкой! - азартно сказал он, зачем-то хлопнув в ладоши. - Володька, где твоя лодка и канат с крюком?

- Вон, у газового баллона сложена, - показал Володя. - А тебе зачем? Поплавать, что ли, захотел по ночному заливу?

- Ага, поплавать, - согласился Ленька. - Там рядом с нами паром прогулочный проходит, господ для прогулки вывез, вот я и смотаю к нему, заберусь - там борт невысокий - да и куплю чего-нибудь пожрать! - А потом Ленька эдак по-пиратски улыбнулся, показывая свои мелкие острые зубки, и сказал: - А живодерня-то все горит! Даже не думал, что так долго полыхать будет, из пластика, наверно, - дерево давно бы все выгорело...

Но Иринке, для которой и говорилась эта фраза, не понравились слова Кошмарика, и она принялась читать ему проповедь о любви к ближнему, о том, что какими бы отвратительными ни были люди, с ними нельзя было поступать так жестоко. Нужно, говорила девочка, вначале попытаться убедить человека, показать ему неправоту его поведения, поступка. Ведь во всех людях, горячо утверждала Иринка, есть семена доброты, а поэтому следовало попытаться отыскать эти семена и создать условия для их всхода.

Нет, Кошмарик не сердился на девочку, нравившуюся ему с каждым часом все сильнее и сильнее. Он просто улыбался, осматривая лодку, крутил своим тонким носиком и время от времени вставлял колкие фразы о том, что-де будь она на яхте, в её трюме, где стояли холодильники с человеческими внутренностями и стол для работы живодеров, где тебе обещали стать донором богатых, но больных людей, то пришлось бы сменить доброе отношение к этим извергам на ненависть.

- Этих зверей уже не перевоспитаешь, - веско заявил Кошмарик. - Нет, они даже хуже зверей! Звери-то, они же друг друга от голода жрут, а эти для того других людей убивают, чтобы красивую жизнь вести - машинки всякие импортные иметь хотят, с женщинами шикарными водиться, пить не водку, а коньяк, к примеру. Вот и посмотри, Ирина: если этим выродкам ради комфорта не жалко людей ножами резать, можно ли их перевоспитать твоей добротой? Да плевать им на все твои проповеди!

Иринка хоть и осталась верна силе добра, но промолчала. Промолчал и Володя, который, несмотря на свою ненависть к живодерам, понимал, что с ними поступили крутовато. Он был уверен в том, что Эдуард не доплыл до форта, а те, кто остался в морской крепости, умрут от голода, если их не подберут случайно заплывшие туда люди. Однако покамест голод мучил самих членов экипажа "Стального кита", поэтому намерение Кошмарика попытаться добыть еды на проплывавшем мимо пароме было воспринято - по крайней мере Володей - с одобрением.

- Ну ладно, не поминайте лихом! - Кошмарик, схватив в охапку резиновую лодку, стал подниматься вверх по трапу. - Я буду наверху надувать "резинку", а ты правь за паромом, а то он может далеко отплыть. А мог бы ты, в случае чего, под воду уйти? - спросил он, находясь уже на трапе.

- А зачем тебе? - удивился Володя.

- Ну, чтоб невидимым стать для этих... на пароме. Может, там опять какая-нибудь сволочная компания гуляет...

- Если будет необходимо, осуществим погружение, не беспокойся. Ты, надеюсь, недолго там будешь прохлаждаться? Купи что надо - и назад. Хлеба не забудь, а то потратишь все деньги на шоколад, я знаю тебя.

- Не боись, самой лучшей шамовки принесу, - заверил Володю Кошмарик и вылез на "спину" субмарины, где стал быстро пыхтеть "лягушкой", накачивая небольшую лодку.

В это время Володя принялся догонять паром, с которого неслась лихая музыка и на палубе которого горела иллюминация. По всему было видно, что на судне жизнь не то что бьет ключом, а бурлит водопадом. Скоро резиновая лодка была готова к плаванию. Иринка подала Кошмарику наверх весла и канат с тройным крюком, чтобы можно было зацепиться за борт парома, и Ленька, крикнув в трюм: "Арриведерчи!" - спустил на свинцовую, в розовых всполохах воду залива свое убогое суденышко. Поначалу он плыл, прикрепившись к двигавшемуся "Стальному киту", как это делают в океане рыбы-прилипалы, но когда Кошмарик увидел, что расстояние между ним и паромом значительно сократилось, потому что прогулочное судно практически не двигалось, остановившись посреди ночного залива, Ленька двинул к парому на веслах и вскоре подплыл под его борт.