«Стальной кит – повелитель мира»

– И ежу понятно, что золото просто так, на открытом месте, никто оставлять не будет, – заявил Флажолет после четверти часа безрезультатных поисков.

– Ну а где же оно тогда? – простодушно спросил Смычок.

– Зарыто где-нибудь здесь, – твердо сказал Флажолет, будто он всю жизнь только и занимался откапыванием кладов. – Копать надо.

Но Смык, никогда в жизни не копавший, отнесся к мнению френда скептически:

– Копать! Экие стремаки накатили. А где копать-то? Здесь, или вон там, или, может, там вон?

Но договорить Смыку не дал взволнованный Володин возглас. Он вообще стоял в стороне вместе с Иринкой, и вот, облокотившись рукой о стену пещеры, мальчик почувствовал, что его рука поехала вниз вместе с чем-то похожим на ощупь на грубую ткань. Володя вначале испугался, но потом, подняв сползшую к ногам ткань, он увидел, что это холщовый мешок средних размеров. Мешок этот был кем-то небрежно брошен на откос стены и держался на глине, покуда Володя не сбросил его.

– Смотрите, мешок! – крикнул он, забыв о том, что буквально ненавидит людей, которые привезли его сюда.

– Что за мешок?!

– Какой мешок?!

– Где мешок?!

Прокричали почти одновременно Флажолет, Смычок и Кошмарик, кинувшиеся к Володе столь стремительно, что чуть не сшибли с ног Иринку. Флажолет, конечно, схватил мешок первым, перещупал его тут же, чуть ли не обнюхал, полез в его тощее нутро, и если бы свет фонаря, отданного Смыку, мог осветить лицо френда, то все увидели бы выражение крайнего волнения, когда рука Флажолета была засунута по локоть в этот грязный мешок. И когда рука вновь появилась, то в пальцах Флэга было что-то зажато.

– Вот! Я нашел! – сказал он, задыхаясь от сердечного трепета.

– Что ты нашел?! – с не менее сильным волнением спросил Смычок, направляя дрожащий луч фонарика на руку френда.

– Перстень! Золотой перстень! – с отчаянием в голосе сообщил Флажолет.

Смычок, Кошмарик и даже Володя устремили свои взоры на золотую безделушку, которую Флажолет держал в руке с такой торжественностью, точно священник держит в руке крест и собирается вот-вот осенить им беса.

– Теперь вы видите, что кто-то нас уже опередил и все золото унесли.

– Вот сволота, – прорычал Смычок. – Наши рыжики унесли. Да я бы их собственными руками…

Но тут слово взял Кошмарик, тоже очень огорченный тем, что мешок оказался пустым:

– Да постойте, не суетитесь. Стоит ли по одному лишь этому мешку судить о том, что все золото уже уплыло? Может быть, это сам Цыган опорожнил мешок, а другие его богатства где-то здесь припрятаны. Флэг, ты правильно говорил, что нужно копать, ну так давайте покопаем. Нетрудно же!

Флажолет, находясь в каком-то полуистерическом состоянии, что было и немудрено при его расшатанных кокаином нервах, плаксиво заговорил:

– Да, да, надо копать, копать! Эй, Вол, у тебя на лодке есть лопата?

Володя, очень довольный тем, что никакого золота в пещере не оказалось и мерзавцы наказаны, сказал с презрительной усмешкой:

– Ты что, думаешь, я на огород за картошкой собирался? Нет у меня на субмарине никакой лопаты.

– Ну, тогда что-нибудь острое, твердое. Есть? – продолжал психовать Флэг.

– Да, есть, – сказал Володя. – Отвертки сгодятся?

– Да он надо мной издевается! – теперь уже просто завизжал Флажолет, а Кошмарик и здесь занял примирительную позицию – стал поглаживать расстроенного Флэга по плечу и говорил при этом:

– Ну, успокойся, сейчас я что-нибудь поищу на лодке, и сразу же начнем копать. Никуда не уйдут от нас рыжики.

Кошмарик, всем своим видом демонстрируя расторопность и услужливость, побежал к «Стальному киту», покатая спина которого матово поблескивала, отражая свет фонарика. Володя же не преминул бросить ему вслед: «Беги, беги, шестерка!» – но Кошмарик даже глазом не повел – до того он был увлечен поисками сокровищ Цыгана. Из чрева подлодки донесся скрежет, звон, грохот, и скоро Ленька вынырнул из люка, держа над головой фомку с заостренным концом.

– Во, нашел! – прокричал он торжествующе, будто ученый, открывший наконец давно отыскиваемый закон.

Нет, Флажолет не позволил Кошмарику ковырять стены и берег пещеры. Схватив фомку, он сам принялся за раскопки, ухая и грязно ругаясь, то ли на обманувшего его Цыгана, то ли на неподатливую глину. Флажолет ковырялся в глине с полчаса, изрыл все, что можно было, словно дождевой червь или крот, но никаких следов золота не нашел.

– Да что же это, – опустил он руки обессиленно и жалко, – неужели Цыган нас динамил, или, может быть, другие здесь уже успели пошарить?

Смычок, все это время молча державший фонарик и в глубине души презиравший своего френда, но не открывавший рта из-за страха перед Флэгом, грубо сказал:

– Лох ты вшивый, вот ты кто! Какому-то придурку поверил полудохлому. Все, давай канать отсюдова!

– Нет, как же это «канать»? – совсем по-бабьи, растерянно спросил Флажолет. – Никуда мы отсюда не уйдем, искать будем…