Стальной конвой [СИ]

Послышались шаги, она обернулась. Это вернулись стрелки. Всюду ходивший с любимым ручным пулемётом Мишка Машинка улыбнулся ей, взял лопату, отыскал топор и кинул его своему вечному напарнику Свену. Тот ловко поймал инструмент, и стрелки вновь ушли на берег, готовить свои позиции. Кулеш сварился, Львова сыпнула в него нарезанной зелени и закрыв котёл крышкой, сняла с огня.

Уже и чай, разгонявший по воздуху ароматы распаренного смородинового листа, был готов, а стрелки всё не шли. Без них Татьяна Сергеевна к еде не прикасалась, не было так принято, хлебать в одиночку из общего котла. Да и есть не очень хотелось. Так и сидела, иногда подбрасывая в костёр поленья и ни о чём не думая. В заросших буйными кустами бывших огородах о чём-то своём тренькали птички. В траве кто-то шуршал и пыхтел. Потихоньку стемнело, всё затихло.

Наконец-то вернулись стрелки. Мишка Машинка и Свен. Анвар, как они пояснили, остался дозорить.

— Да я посмотрю, — поднялась Львова, но парни замотали головами.

— Не надо, он сегодня до обеда дрых. Сейчас кулеша ему оттащим с чаем, сами поедим и тоже на берег пойдём. Нам привычней так.

Да, подумала контрразведчица, тактично намекнули мне, что, дескать, сиди здесь, а мы уж сами сделаем всё как надо. Она ничего не сказала, а принялась раскладывать по алюминиевым чашкам ужин.

Свен ушёл во тьму, унёс порцию Мишланову, вернулся и присев на чурбачок, принялся есть. Он иногда перебрасывался короткими фразами с Мишкой, Львова их не слушала, она попила чаю, и залезла в палатку. Там, скинув свои сапожки и сняв портупею, она бухнулась на расстеленные одеяла и сразу уснула.

Стрелки, поев, аккуратно составили грязные тарелки в сторонку (утром помоем), запарили ещё котелок со смородиной. Потом, взяв с собой спальники и чай, плеснув водой из фляги на тлеющие поленья, они бесшумно ушли на берег.

Утром, ещё солнце только показалось на небе, Львова вскочила, вышла из палатки. Свежий воздух пах рекой, вовсю заливались птицы, видимо, обсуждая вчерашних гостей. Татьяна Сергеевна потянулась и занялась утренним туалетом. Потом она быстро разожгла костёр, подвесила над ним котёл, наполовину заполненный не съеденным вчера кулешом, и пошла на берег за водой.

Спустившись к Ангаре, она обернулась, высматривая стрелков, но не заметила их. Только Львова взобралась наверх с ведром в руке, как перед ней возник Свен.

— Позвольте вам помочь, — он перехватил у неё дужку ведра. — Пойдёмте, есть что доложить.

Во время завтрака Анвар сообщил, что видел около полуночи подъехавший к берегу автомобиль, точнее свет фар. Он остановился примерно в километре выше по течению. И только посветлело, как трое мужиков сгрузили из кузова лодку, какие-то мешки и ушли на моторке вверх по Ангаре. Свен сходил, осмотрел грузовик, обыкновенный старый-старый ГАЗ-66, но исправный.

К обеду вопрос с неизвестными разрешился. Загудел лодочный мотор, и в берег около лагеря контрразведки ткнулась синяя с красной продольной полосой моторка. На носу виднелся полузатёртый номер 45–34. Из неё вылезли три мужика в длинных, шинельного сукна куртках, и подтянув лодку повыше, пошагали к костру. Как раз Анвар готовил обед. За прибывшими внимательно наблюдал невидимый за кустами Мишка Машинка.

— Здорово, народ! — хрипло поздоровался один из мужиков, худой, лысый, в тяжёлых рыбацких, покрытых многими заплатами броднях, и протянул руку Анвару и Свену. Улыбнувшейся пришельцам Львовой он просто кивнул.

Остальные также поздоровались за руку и присев на чурбаки, закурили, посматривая на стрелков.

— Мы из Слюдянки, с поездов, — заговорила Львова. — Сумасшедшего ловим. Вам не встречался такой?

Она вытащила из планшетки фотографии Арефьева и протянула мужикам.

— Никого не видали, — посмотрев карточки, заявил мужичок небольшого ростика в истрёпанной бейсболке тёмного цвета с засаленным козырьком. — Мы на рыбалке здесь.

Выяснилось, что узнав о запустевшем Братске, сюда потянулись люди. Кто-то не ужился с порядками в Красноярске, кто-то любил одиночество. У сидевших рядом с костром рыбаков была база неподалёку отсюда. Там они коптили, вялили щуку, леща, сорогу, окуня, надеясь потом обменять этот товар на необходимые вещи в Красноярске или Абакане. Больше всего они нуждались в бензине, хлебе, запчастях и патронах. Ну и конечно, они охотились.

— У вас бензина лишнего не найдётся? — поинтересовался мужик в заплатанных броднях. — Мы бы вам рыбы навалили и вяленой сохатины с кабанятиной.

— Если останется, дадим, — пообещала Львова.

Рыбаки уже поняли, что она здесь старшая и разговоры повели с ней. Расспрашивали, как живут в России, чем занимаются, что у них есть. Узнав о восстановленных заводах, исправных железных дорогах, переглянулись.

— А что, можно к вам переехать? — спросил третий мужик, беспрестанно мявший в руках сорванную веточку ивы. — Хочется спокойно пожить, семью завести.

— Вот разгромим викингов, тогда и заживём спокойно, — Свен помешал поварёшкой бурлящий суп, зачерпнул немного, подул и оскалив зубы, начал пробовать. — Опять пересолил, — он глянул на Анвара.