Стальной король

— Неприятности звучат так по-детски и злобно. Я просто собираюсь заскочить в полицейский участок и поздороваться с Шефом Вагнером. Я не разговаривала с ним уже пару недель. Потом собираюсь поменять масло в машине.

Папа закатил глаза. — Во-первых, Маркус не идиот. Он тоже не купится на твой невинный поступок. Газета не может позволить себе враждовать с Шефом, так что будь вежлива. Он никогда не бросит нам кость, если разозлится. А во-вторых, я точно знаю, почему тебе меняют масло. Не думай, что я не заметил, что ты копаешься в старых статьях о Tin Gypsy⁴.

— Я… — Черт. Я попросила Арта достать кое-что из архива, и, похоже, он рассказал папе, хотя я принесла ему Tums и домашние булочки с корицей, чтобы он молчал. Предатель.

— Держись от них подальше, Брайс.

— Но там есть история. Не говори мне, что ты не чувствуешь этого. Это может иметь для нас огромное значение.

— Огромное? — Он покачал головой. — Если ты хочешь огромного, тебе лучше вернуться в Сиэтл. Я думал, ты приехала сюда, чтобы притормозить. Чтобы наслаждаться жизнью. Разве это не твои слова?

— Да, это были мои слова. И я замедляюсь. — Я не просыпалась в три часа ночи, чтобы успеть на телеканал на утреннее шоу. Я не стригла волосы, чтобы угодить своему продюсеру, и не следила за питанием. Я не рассказывала на камеру чужие истории. Вместо этого я писала свои собственные.

Это было замечательно, но после двух месяцев жизни в маленьком городке в Монтане я немного сходила с ума. Звонки в больницу за объявлениями о родах и в похоронное бюро за некрологами были недостаточным испытанием для ума. Мне нужно было волнение. Мне нужна была достойная история.

А в Клифтон Фордж Гараж повсюду была написана история.

Около года назад Мотоклуб Tin Gypsy распались. Они были одной из самых известных и прибыльных банд в Монтане и закрылись без объяснения причин.

Бывшие члены клуба утверждали, что они сосредоточились на управлении гаражом здесь, в городе. Их мастерская стала известной в кругах богачей и знаменитостей благодаря реставрации классических автомобилей и изготовлению мотоциклов на заказ.

Но такие люди, как они — такие, как Кингстон «Дэш» Слейтер с его поразительной внешностью, наглой заносчивостью и дьявольской ухмылкой — жаждали власти. Они жаждали опасности и жизни на грани, без ограничений. Как банда, Цыгане обладали властью и деньгами в избытке.

Почему же они отказались от этого?

Никто не знал. А если и знали, то молчали.

— Тебе не кажется странным, что за последний год о них не было никаких новостей? И никаких объяснений, почему они закрыли свой «клуб»? За одну ночь они превратились из известных членов банды в добропорядочных граждан. Я на это не куплюсь. Слишком тихо. Слишком чисто.

— Это потому, что они чисты, — сказал папа.

— Конечно. Скрипучие, — отмахнулась я.

— Ты говоришь так, будто мы все прикрываемся ими. — Он нахмурился. — Да ладно. Разве ты не думаешь, что если бы там была какая-то история, я бы ее рассказал? Или ты так плохо думаешь обо мне как о репортере?

— Это не то, что я говорю. Конечно, ты бы рассказал эту историю.

Но стал бы он копать? Я не сомневалась в способности отца к расследованиям. В свои лучшие годы он был звездным репортером. Но с тех пор как они с мамой переехали в Клифтон Фордж и купили Tribune много лет назад, он сбавил обороты. Он уже не так стремился к работе, как раньше. Он не был так голоден.

А я? Я была голодна.

— Если нет рассказа, то нет и истории, — сказала я. — Единственное, что я теряю, это свое время, верно?

— Я заявляю официально как твой отец и твой партнер: мне это не нравится. Может, они уже и не банда, но у этих парней есть свое преимущество. Я не хочу, чтобы ты переходила им дорогу.

— Понятно. Я задам свои вопросы и буду держаться подальше. — Или не далеко.

— Брайс, — предупредил он.

Я подняла руки, притворяясь невинной.

— Что?

— Будь. Осторожнее.

— Я осторожна. Всегда. — Ладно, иногда. Папино определение осторожности немного отличалось от моего.

Я встала на носочки, чтобы поцеловать его в щеку, затем помахала рукой и поспешила выйти из пресс-центра, пока он не поручил мне что-то, что заставит меня сидеть за столом весь день.

Полицейский участок находился в противоположном от редакции конце города. Он располагался на берегу реки Миссури вдоль оживленной улицы, заполненной ресторанами и офисами. Река текла быстро и полноводно из-за таяния горного снега. Июньское солнце отражалось от водной глади золотыми бликами. Воздух Монтаны был чистым и свежим, не уступая моему любимому запаху газет.

Это был еще один запах из моей юности, по которому я скучала в Сиэтле.

Я припарковала машину и вошла в участок, завязав светскую беседу с офицером на входе. Потом я поблагодарила свои счастливые звезды, когда они пропустили меня без всяких проблем. Первые три раза, когда я приезжала сюда навестить Шефа, меня проверяли. Отпечатки пальцев. Проверка биографии. Фотография.

Может быть, это был протокол.

А может, они не любили репортеров.