Стальной остров

А голос-то женский. Резкий, сильный, так говорит кто-то очень и очень уверенный в себе… Уверенная.

А!

«Закрыть!»

А то он не понял сам. Электричество ударило по глазам сильно.

– Сюда смотри!

Куда сюда?

«Опасно»

«А ну… спокойно!»

«Опасно! Жить. Убить»

«Терпи!»

Ну ни шиша себе, это как так он смог? Прокачался, да, точно, также говорили в детстве, рубившись в сетевках! Блин… Он теперь че, как этот, ну, что с Пауком дрался, на нем симбионт жил, ну, вспоминай!

– Эй, ты заснул? Руски не понимаешь?

– Чего?

– Не заснул. Жиль, стегани его.

Удар пришелся слева, хлесткий и болезненный. Макар успел заметить взмах, не успел уклониться. Сжал зубы, сидел, терпел. Руки с ногами стянуты крепко, ничего не сделаешь. Да и будь свободными – как справиться с тремя, как минимум? То-то же, что никак.

– Хватит.

На! Он задохнулся, схлопотав в низ живота.

«Опасно!»

Боль растеклась внутри не сразу, закручиваясь в спирали, сжимаясь, собирая вместе ледяные острые нити и… И рванулась наружу. Заставив Макара завалиться на бок, подтягивая колени к лицу и выть, стараясь хотя бы как-то удалиться от нее.

«Сейчас»

Сейчас?

Где-то там, внутри и внизу, неожиданно лопнуло горячее. Макар испугался. Ашот много говорил о гнойной хирургии, о брюшной полости, о повреждении внутренних органов, о…

Огонь сменился холодом почти мгновенно. И боль прошла.

«Не молчать. Отвлекать»

Вот спасибо.

Макар скрипел зубами и корчился, старательно приходя в себя. Вроде бы удалось.

– Посадите обратно.

– Щас, щас. Эй, тютя, садис.

Почему так странно говорят?

– Убавьте свет.

Макар перестал щуриться сразу, как перестали слепить. Так…

Двое мужиков, одетых кто во что горазд, от заношенного тулупа с обрезанными рукавами до куртки из тюленьей шкуры, мехом наружу. И то существо, наверное, все же та, взявшая в плен.

Медвежья шкура, капюшон, маска, целиком резаная из чьей-то некислой кости, прямо лицо лицом и даже глаза закрыты мембранами, черными и выпуклыми, совсем как…

– Это стекла от защитных солнечных очков. Хорошие, поляризованные, меняют цвет. Держатся на клею.

А голос у нее приятный.

– Откуда ты тут взялся, как звать и что забыл на Острове.

Острове?!

– Ты хочешь еще немного попробовать самого себя на боль?

Нет, этого Макар совершенно не хотел. Что сказать? Врать не стоит, но и правду говорить нельзя. Скажи, что погибли все из-за паразитов, так его же и того самого, уконтрапупят. А ему вдруг сильно захотелось жить.

– Архипелаг Земля Франца-Иосифа, опытная заполярная станция Треугольник Министерства Обороны Российской Федерации, член команды станции Макар Северов. Бежал со станции в связи с нападением мутантов, предварительно уничтожив саму станцию. Оставшийся личный состав погиб ранее. Катер утоплен ледоколом.

– Оу! Жиль, слишаль, чтьо говорит?! А…

– Выйдите.

Белая женщина мотнула копьем, показывая куда-то вбок. Двое, странно говорящие, одного из которых звали Жиль, вышли. Она подвинула к себе ящик, тяжелый, при качке не катающийся во все стороны, и села напротив Макара. Прислонила копье к стене, скинула шкуру.

«Напасть»

Макар вдруг ощутил странное. Увидел, почувствовал всем телом странную дугу, которую могло описать связанное тело, если ударить ногами, начав движение от плеч. Небыстрое с виду, но такое мощное и неудержимое движение, что…

Она стащила маску, развязав ремешки на затылке. Глянула такими странно знакомыми глазами и повернулась левой стороной лица. Электрический свет мазнул по нему, ухватился за шрам и вернулся обратно, когда она уставилась на Макара на самом деле знакомыми глазами. Машиными глазами.

– Аня?!

Макар сглотнул.

– Аня?

– Да, – она протянула руку и провела пальцами по его лицу. – Ты наврал?

Макар мотнул головой.

– Я сам похоронил их. Ивана Сергеевича, Машу, Пашку с Колей.

– Кого?

Аня недоуменно уставилась на него. Странно спокойная, странно чужая и странно опасная. Говорила с ним, как с неживым, так, хотела услышать ответы на вопросы.

– Братья твои, близнецы. Павел и Николай. Иван Сергеевич хотел назвать Петром и Павлом, но Маша… мама твоя, сказала, мол не хочет. Отец ей – договаривались же, а та – передумала. Настроение такое было, ну и, вот.

– Ты не врешь?

– Нет. Ань, ты развяжешь меня?

«Опасно»

Аня не ответила. Глядела перед собой, словно вдруг оказавшись где-то далеко. А Макар, а что Макар? Внутри успокоилась почти проснувшаяся радость. Такая неожиданная и сильная, да и как еще? Вот Аня, сидит напротив, живая, увезенная так давно, сидит, и он хотя бы может ей рассказать что-то. Хотя «что-то» ее точно не радует.

– Нет, Макар, развязать тебя я пока не смогу. Ты говоришь, что на станцию напали мутанты?

– Да.

– Какие?

Макар пожал плечами.

– Странные, похожие на людей. Никогда таких не видели, может, знали бы, подготовились. Я уходил, поджег станцию, чтобы точно с ней спалить хотя бы нескольких.

– Мама с отцом погибли?

– Да, говорю же. И братья.

Аня мотнула головой.

– Не было у меня братьев.

– Аня?

– Что?

– Где мы?

– Стальной остров. Моя новая родина.

– Ледокол?

Она глянула на него и усмехнулась.

– И ледокол тоже. Помнишь Бьярна?

– Кого?

А…

– Тот норвежец?

Аня кивнула.

– Он здесь шкипер, ярл и суд в одном лице.

– А ты ему кто?