Стальной ответ

Белов не собирался повторять ошибку князя Святослава; будь тот мудрее, заключил бы союз с казарами. Как он убедился в этом мире, большая часть казар суть славяне, с которыми сам бог велел Руси дружить. Прожила же Русь с Булгарией многие века без всякого геноцида и попыток присоединения, вплоть до Ивана Грозного? Кто из россиян двадцать первого века знает, что при штурме Казани среди оборонявших город воинов была треть русских людей, а среди войск царя Ивана – почти половина татар? Не национальность тогда была определяющим фактором, и даже не вероисповедание, отнюдь не это. Как во все времена, экономика определяла направление военных походов, московская Русь нуждалась в прямых выходах на зарубежные рынки, без посредников в виде Булгарии и Астрахани. Аналогичной была причина ливонской войны. Потом уже историки сочинят политическое и религиозное оправдание победоносных походов первого русского царя.

Уральцы удесятерили товарооборот за прошедшие годы, армянские, персидские, варяжские, византийские и болгарские купцы никого не удивляли в Уральске. Зажигалки и зеркала с клеймом в виде соболя стали своеобразной визиткой уральцев, шерстяные и льняные ткани шли в основном для внутреннего потребления. Зато продажи сахара и леденцов стабильно росли, уральские сладости давно обогнали своей популярностью оружие с соболиным клеймом. Как всегда, люди охотней покупали не товары первой необходимости, ножи, оружие и наконечники стрел, а сласти и украшения, безделушки. Сахар и зеркала, бусы и ювелирные украшения наряду с мехами приносили огромную прибыль уральцам. Именно поэтому Белов мог позволить себе и Попову широкие эксперименты с двигателями, мотоциклами и примитивными автомобилями. Поделки юных механиков не имели под собой цели быстрых практических перспектив и были нужны для наработки опыта и культуры производства.

Дороги между уральскими городами и селениями, конечно, проложили и неплохо накатали. Однако реки оставались самыми надёжными и удобными торговыми трассами практически круглый год, с двумя перерывами на ледоход и ледостав. Не зря четыре года назад Фёдор Васильевич занялся дизелями, высокооборотистые двигатели Белов планировал устанавливать на лодках и – в самых смелых мечтах – на снегоходах и мотодельтапланах. Почти три года ушли на изготовление надёжных и долговечных двигателей, именно их сегодня протестировал старейшина, от небольших маломощных дизельков, до трёхлитрового монстра, способного разогнать гружёную ладью до двадцати вёрст в час. Опытный сыщик догадывался, что ближайшие десятилетия основными дорогами уральцев останутся именно реки, туда и стремился вложить максимум сил и средств. Тем более в предстоящей войне с булгарами и новгородцами уральцы планировали расширить свои земли, увеличить население в десятки раз. Возможно, тогда появится возможность строительства дорог между городами.

Сама затея с захватом Булгарии продолжала нервировать Белова. Нет, он понимал всю экономическую и политическую необходимость, только за счёт соседа уральцы могли получить большое количество рабочих рук и продвинуть религию, без расширения которой уральцы рисковали оказаться в окружении воинствующих христиан. Пусть не сейчас, а через сто или двести лет, однако князь-старейшина хорошо помнил историю Руси и Булгарии. После принятия мусульманства булгары не просто на века станут врагами Руси, они потеряют свой язык, за столетия повторения мусульманских молитв на тюркском языке перейдут на него и в жизни, забыв свою родную славянскую речь.

Не одни они так поступят, англы и саксы, завоёванные норманнами Вильгельма Завоевателя, забудут родную речь всего за век-другой. Славяне Паннонии, завоёванные кочевыми племенами мадьяр, быстро станут венграми и начнут говорить на угорском языке. Пруссы и полабы перейдут со славянского на немецкий язык, египтяне ещё быстрее станут арабами. Захваченные турками бывшие византийские подданные скоро станут считать себя турками, сменив не только религию, но и свой язык. Причём практически везде ассимиляция сопровождалась жёстким давлением христианства или мусульманства. Начиная от льготного налогообложения и заканчивая показательными казнями неугодных и строптивых подданных, не желающих менять религию и переходить на чужой язык. Проповедники приучали паству сначала к молитвам на чужом языке, потом требовали разговаривать только на нём, а через три поколения родной язык с трудом вспоминали немногие старики.

Несмотря на уверенность в правильности предстоящих действий, Белов не мог избавиться от мысли, что уральцы где-то допустили промах. Предчувствие беды физически давило на него, а предчувствиям сыщик всегда доверял. Но все попытки разобраться, в чём дело, с чем связаны его предчувствия беды, не давали никаких результатов. И эта неопределённость тяготила больше чем любая известная опасность.

Глава вторая. Незнакомка