Стальной пляж

Он странно взглянул на меня, но открыл углублённый отсек и протянул мне кабель. Я ткнула его себе в затылочный разъём, произнесла волшебное слово, и кристаллическая память в пять секунд переработала и выплюнула наружу записи голографической камеры за последние шесть часов.

— Так где же ты, черти тебя раздери, застряла? — вопросил Уолтер. — Я вызываю тебя вот уже двадцать минут.

Я ответила, где, и он пообещал всё уладить. И уже через полминуты автопилот получил разрешение продолжить путь. Пресса имеет определённые преимущества в подобных ситуациях, но я не могла ими воспользоваться, сидя голышом на земле. Мы взлетели и… направились совсем в другую сторону!

— Чёрт возьми, куда это ты? — не веря своим глазам, спросила я Фокса.

— Обратно в Кинг-cити, — спокойно ответил он. — Я не желаю воочию видеть то, о чём мы узнали из новостей. И меньше всего мне хочется смотреть, как ты делаешь об этом репортаж.

Я чуть было не выбросила его из водительского кресла, но присмотрелась внимательнее и разглядела в нём нечто угрожающее. Мне показалось, вякни я ещё хоть слово — и он не сдержится, выпалит что-нибудь, что мне не слишком захочется услышать, а может быть, не только скажет, но и сделает… Так что пришлось мне смириться и переключиться на мысленные подсчёты, сколько потребуется времени, чтобы вернуться в "Нирвану" от ближайшего шлюза Кинг-cити.

Ценой огромных усилий я задавила в себе журналиста и попыталась вести себя нормально, по-человечески. "Уж на несколько-то минут меня точно хватит", — подумала я и попробовала утешить Фокса:

— Пожалуйста, не надо думать, что тут есть хоть капля твоей вины!

Он не взглянул на меня, глаза его были устремлены вперёд, как будто ему и вправду нужно было следить, куда летит фургон.

— Ты же сам сказал мне…

— Послушай, Хилди. Не я закладывал взрывчатку, не я производил расчёты. Но это сделали мои друзья. И катастрофа отразится на всех нас. Мне как можно скорее нужно к телефону, мы должны постараться выяснить, что именно пошло не так. Да, я чувствую ответственность за случившееся, так что не пытайся разубедить меня: я знаю, это голос не разума, но совести. И мне сейчас просто не хочется с тобой разговаривать.

Я заткнулась. Несколько минут истекли в тишине, и вдруг Фокс грохнул по приборной панели кулаком:

— Всё никак забыть не могу, как мы стояли там и смотрели… Радовались… У меня до сих пор на губах вкус шампанского!..

Я выскочила из фургона у ближайшего шлюза, поймала такси и помчалась в "Нирвану".

* * *

Оглядываясь назад на большинство несчастий, неизменно находишь, что их было крайне легко предотвратить. Если бы только прислушаться к предупреждениям, если бы только предпринять такие-то меры безопасности, если бы только кто-нибудь продумал возможность подобного исхода, если бы только, если бы… Я не говорю здесь о так называемых стихийных бедствиях, к которым раньше относились происшествия наподобие землетрясений, ураганов и падения метеоритов. Но ураганы на Луне случаются крайне редко. Не менее редки и лунотрясения, да и селенология у нас развита достаточно хорошо, чтобы предсказывать их с высочайшей степенью точности. Метеориты падают стремительно и врезаются в грунт с огромной силой, но число их невелико и средний размер крайне мал — к тому же, все более-менее уязвимые наружные постройки взяты в кольцо радаров, достаточно чувствительных, чтобы обнаружить крупные метеориты, и лазеров, достаточно мощных, чтобы испарить источник опасности без следа. Последний прорыв купола, имевший сколько-нибудь серьёзные последствия, случился почти за шестьдесят лет до Канзасского Обрушения. Жители Луны с тех пор уверились в надёжности своих мер безопасности. Наша самоуверенность переросла врождённый страх перед вакуумом и лунной поверхностью, а у некоторых самообладание окрепло настолько, что богачи теперь позволяют себе резвиться и загорать на настоящем солнце под защитой куполов, спроектированных так, чтобы создать впечатление, будто их вовсе нет. Если бы кто-нибудь построил зону отдыха, подобную "Нирване", лет сто назад — вряд ли нашлось бы много желающих её посетить. В то время богатеи обитали только в самых нижних, наиболее безопасных уровнях, а беднякам приходилось каждый день испытывать судьбу: всего лишь каких-нибудь восемь или девять герметичных дверей отделяли их от зловещего Духососа.